Дикая война - Ерофей Трофимов (2021)

Прыгнув за штурвал, он прибавил газу и, развернув машину по большой дуге, подогнал их к саням. Собравшиеся тут же обозники с интересом рассматривали технику, но, услышав приказ, принялись осторожно укладывать кузнеца в пристяжные сани. Уложить его в салон было невозможно. Слишком долго было перекладывать кучу сложенного там груза. Рядом с сыном кузнеца крутился какой-то паренёк.

– Ты кто? – спросил Мишка, ухватив его за плечо.

– Санька, племяш его, – ответил парень, глядя на Мишку настороженным взглядом.

– Сани Елисея?

– Да.

– Видишь ту кучу вещей? – указал Мишка на собранные трофеи.

– Ага.

– Выводи сани из каравана и грузи в них всё, что там есть. Потом гони во весь дух в станицу. А ты, – Мишка повернулся к растерянно замершему сыну, – найди чистую тряпицу и садись в мои сани.

Кивнув, парень принялся судорожно рыться в куче вещей. Найдя нужное, он протянул Мишке большой кусок чистого холста.

– В сани садись, – скомандовал Мишка, сворачивая холстину. – Значит, так, сидишь лицом назад. Воротник подними. От винта ветром сильно бить станет. А сам вот эту тряпицу крепко к ране прижимай, чтобы он кровью не изошёл. Понял?

– А успеем, Миша? – тихо спросил парень, имя которого Мишка так и не вспомнил.

– Должны. Я гнать стану. А ты держись. И главное, на винт не оборачивайся. Разом застынешь. И отца укрой. Понял?

– Всё сделаю, Миша, – закивал парень.

– Вот и ладно, – усмехнулся Мишка, хлопнув его по плечу.

Уже усаживаясь за штурвал, он успел увидеть, как один из обозников бросил в сани несколько выделанных шкур, а племянник кузнеца уже аккуратно грузит его добычу в свой воз. Дав пассажирам время приготовиться, Мишка плавно прибавил обороты и повёл сани по своему следу обратно к реке. На льду у него было больше шансов довезти кузнеца до врача живым. Тракт петлял от деревни к деревне и от станции к станции, что значительно увеличивало дорогу.

Успевшая забраться в салон графиня не сказала ни слова, за что Мишка был ей несказанно благодарен. Начни она возражать и настаивать на продолжении пути, он просто швырнул бы ей её деньги в лицо, едва привезя в станицу. Скатившись на лёд реки, Мишка снова прибавил газу и понёсся так, как не рисковал ездить никогда. Сани то и дело заносило на поворотах, но Мишка удерживал их на своих следах, сжав зубы так, что эмаль скрипела.

Неожиданно на его плечо легла изящная ладошка и негромкий голос произнёс:

– Ты довезёшь его. Я знаю.

– Спасибо, Наташа, – сам не осознавая, что говорит, выдохнул парень.

Спустя четыре часа аэросани влетели в посёлок и, проревев мотором по улицам, остановились у дома врача. Подбежавшие полицейские помогли парням перенести кузнеца в дом и уложить на стол. Дальше их всех выгнали. Подойдя к машине, Мишка утёр снегом лицо и, вздохнув, тихо сказал:

– Успели. Дальше на всё Божья воля.

* * *

Утром, придя в себя после вынужденной гонки, Мишка первым делом отправился проверять технику. К его изумлению, и силовой каркас, и сам двигатель, и даже корпус выдержали все испытания с честью. Удивлённо почесав в затылке, парень хмыкнул и, покачав головой, проворчал:

– Вот что значит руками делалось. Для себя. А не на продажу и для всех.

Вернувшись в дом, он застал сладко позёвывающую графиню за столом, с чашкой горячего чаю в руке. Кивнув на его приветствие, она не спеша дожевала кусок пирога и, аккуратно отставив чашку, тихо спросила:

– Миша, мы сможем уехать отсюда уже завтра?

– А зачем? – спросил Мишка, уставившись ей в глаза.

– Как зачем? Ты же говорил, у тебя сезон охотничий.

– Угу. Только это не объясняет, почему вы так усиленно прячетесь. А главное, от кого?

– Я не прячусь…