Дикая война - Ерофей Трофимов (2021)

Словно во сне, Дарья опёрлась на поданную руку и впорхнула в бричку. Внимательно следившие за этим действом гости купца радостно загомонили, и музыканты снова заиграли что-то бравурное, смахивающее на цыганские напевы. Бричка покатила дальше и, сделав круг по торговой площади, снова выкатилась на дорогу. В руку девушке кто-то сунул бокал с вином, и она, повинуясь общему настроению, лихо вылила его в себя.

– Вот это по-нашему! – раздалось над ухом, и купец, обняв её за плечи, крикнул: – На утёс едем! Там столы накрывать станем!

Кучер щёлкнул кнутом, и бричка покатила к выезду из посёлка. Вино ударило девушке в голову, и Дарья, забыв обо всём на свете, отдалась на волю веселья. Кавалькада катилась мимо вокзальной площади, когда из-за угла вывернул высокий, широкоплечий парень со шрамом на лбу и, не глядя на купеческий выезд, зашагал в сторону деревни. Движения его было стремительными, но сглаженными, словно у хищного зверя. Дарья и сама не поняла, с чего вдруг решила так поступить. Ткнув пальцем в парня, она капризно наморщила носик и, повернувшись к купцу, сказала:

– Хочу, чтобы он поехал с нами. Пусть тоже веселится. А то ходит тут с мрачной физиономией.

– Кто? Этот? А и правда, это ж Мишка, охотник, – оживился купец. – Останови, – скомандовал он кучеру. – Эй, Мишка, подь сюды!

– Тебе надо, сам придёшь, – раздалось в ответ, и парень, оглянувшийся на зов, зашагал дальше.

– Да ты с кем так разговаривать смеешь?! – взъярился купец и, едва не выпав из брички, кинулся следом. – А ну, стой, пёсий сын! Стоять, сказано!

– Как ты меня назвал? – прошипел парень, резко развернувшись к нему всем телом.

– Щенок! Сын пёсий! – раздалось в ответ. – Шкуру спущу!

– Ну, рискни, боров, – усмехнулся парень, и от этой усмешки протрезвело большинство гостей.

– Прошка, Васька, Костька! – завопил купец. – А ну, научите эту шваль уму-разуму. И почтению тоже. И чтоб знал, кому кланяться должен, падаль подзаборная!

На зов купца, от кавалькады отделились трое крепких парней и, засучивая рукава, двинулись на парня. Окинув их внимательным взглядом, Мишка плавно покрутил шеей и, сжимая кулаки, со злой иронией сказал:

– Маловато вас будет, на меня одного. Ну да не я это начал.

С этими словами он сорвался с места и, метнувшись вперёд, с ходу пнул первого из парней в колено. Взвыв, ушибленный начал заваливаться наземь, а парень, сделав какой-то танцевальный пируэт, с ходу всадил кулак чуть ниже уха второму противнику. Не останавливаясь, он прыгнул к третьему и сложенными в щепоть пальцами, поднырнув под размашистый удар, хлестнул его куда-то в правый бок. И тут же, не раздумывая, снова метнулся к первому бойцу.

Не давая ему опомниться, он жёстко ударил его коленом в лицо, тут же добавив кулаком в горло. Так он метался от одного к другому, пока все трое не замерли, недвижимы, на дороге. Потом, развернувшись, он подскочил к купцу и, схватив его за бороду, ударил коленом в живот. Захрипев, купец попытался сложиться пополам, но парень, вздёрнув ему за бороду голову, от всей души ударил его кулаком в лицо.

– Это тебе за то, что посмел мать мою оскорбить. А вздумаешь повторить, язык вырежу, мразь, – прошипел он, отшвыривая купца в сторону. – Ну, может, кто ещё хочет меня уму-разуму поучить? – спросил парень так, что протрезвевшие побледнели, а остальные, наконец, сумели протрезветь.

– Неужто всех убил? – прозвучал откуда-то испуганный вопрос. – Ой, мамочки, истинный зверь!

В ответ парень презрительно сплюнул и, развернувшись, отправился своей дорогой. Только теперь, глядя на окровавленные лица четверых людей, Дарья поняла, что наделала. А пока челядь суетилась и приводила всех в чувство, попыталась решить, как быть дальше. Ведь слышала же на торгу своими ушами, что он только что похоронил любимую, и осмелилась требовать от купца звать его с собой на гулянье.