Самодовольный мистер Костюм - Киланд Ви, Уорд Пенелопа

— То, что Грэхем со мной, никак не влияет на Хлою.

— Конечно, влияет. Ты ведешь себя эгоистично.

— Я веду себя эгоистично? Ты спала с лучшим другом Грэхема и не говорила ему, что он отец Хлои, целых четыре года, чтобы твой муж не бросил тебя. И я тут эгоистка.

— Мы говорим не обо мне.

— Черта с два, не о тебе. Ты только хочешь увести от меня Грэхема, чтобы снова вцепиться в него своими когтями. Это не имеет ничего общего с благополучием твоей дочери.

Она преувеличенно вздохнула.

— Ты не поймешь, Сорайя. Ты не мать.

В тот момент я почувствовала это. Бурление эмоций, прорывающихся наружу. Сначала случившееся в ванной, а теперь ее не очень тонкое напоминание.

— Нет. Я не мать.

— Это шанс для Хлои иметь семью. У нас с Грэхемом много общего. У нас похожий бизнес, мы вертимся в одинаковых социальных кругах и у нас общий ребенок.

— Он тебя не любит.

Женевьева рассмеялась.

— Ты же не можешь быть такой наивной, правда? Верить какой-то нелепой фигне про то, что любовь все победит.

— Нет, но…

— Мы очень совместимы, и я мать его ребенка. Если ты исчезнешь, через несколько недель я уже снова буду отсасывать ему под его столом, а он напрочь забудет о твоем существовании.

Я вздрогнула. Так как я была в чрезвычайно эмоциональном состоянии, перед глазами возник образ Женевьевы под столом Грэхема, и это ощущалось так, будто меня физически ударили. Она улыбалась как волчица, только что увидевшая глупую овечку. А потом добила:

— Мы трахались прямо на этом диване, на котором ты сидишь. Это был его кабинет как-никак. Единственная комната, которую я оставила в том же виде, после того как все закончилось. Она напоминала мне о нем. — Она пожала плечами и допила напиток.

— Если ты думаешь, что Грэхем вернется к тебе после того, что ты с ним сделала, ты никогда его на самом деле не знала.

— Скажи мне, Сорайя. Кто единственная женщина в жизни Грэхема, которую он ценит больше, чем кого-либо?

— Его бабушка.

— И он все еще оплакивает смерть своей матери спустя более десяти лет. Ты можешь честно сказать мне, что семья не значит для него всё? — Она встала. — Он забудет тебя. Но он не сможет не просыпаться в том же доме, что и его дочь, каждый день.

Глава 24

Грэхем

— Как ты себя чувствуешь?

Я застрял на сорок пять минут, разговаривая с Брэтом Аллэндейлом о работе, и теперь нашел Сорайю во дворе, наблюдающую за закатом над водой. Обернул руки вокруг ее талии и встал позади нее.

— Все хорошо.

Не задумываясь, я погладил пальцами ее плоский живот. По двору все еще бродили люди, поэтому я понизил голос:

— Мысль о том, что мой ребенок, возможно, растет внутри тебя, внутри этого прекрасного тела, это что-то невероятное.

— Грэхем…

— Я знаю. Ты думаешь, что не готова. Но я думаю, ты будешь прекрасной мамой. Насколько это тебя напугает, если я признаюсь, что часть меня надеется, что ты беременна? Таким образом, у тебя не останется выбора, кроме как быть со мной. — Я убрал ее волосы в сторону и поцеловал в шею.

— Могу я кое-что спросить?

— Что угодно.

— Если бы я была беременна, ты бы захотел растить ребенка вместе?

— Конечно, почему ты вообще спрашиваешь?

— Не знаю. Просто устала и на эмоциях, наверное. Это был длинный день.

— Ну, тогда давай увезем тебя отсюда поскорее. В любом случае, ты скоро не сможешь держаться на ногах.

Когда солнце полностью село, я решил, что пора уходить. Я видел, как Хлоя дважды зевала, и казалось, она больше не протянет. Она сидела за детским столиком с другой девочкой, делая что-то из розового пластилина «Плей До». Я притянул маленький стульчик для Сорайи, подмигнув ей, и мы оба сели.

— Что ты строишь?

— Снеговика.

— Розового снеговика?