Королева воинов - Алан Голд

Но наибольшим удовольствием для бриттов было пытать римлян. Чудовищные казни были придуманы Боудикой. Чтобы удовлетворить жажду крови, бритты стали насаживать на колья женщин и кастрировать мужчин еще до того, как те умирали. Бритты наслаждались мучениями пленников. Они швыряли их в огонь и спорили, сколько жертв погибнет немедленно, кто дольше будет корчиться в объятиях пламени, а кто сгорит первым.

Боудика позволила им делать все, что они хотели. Она поклялась богам, что каждый римлянин получит сполна за все преступления, которые совершились за семнадцать лет, прошедших со времени завоевания.

Однако вскоре убийства беззащитных женщин начали тяготить Каморру и Таску. И Боудика поняла, что пришло время покинуть Лондиний и отправиться дальше. Она решила, что хорошо бы дви нуться по северной римской дороге, а там напасть на первый же форт. Дело было еще и в том, что так она надеялась быстрее встретиться с армией Светония Паулина. Битва и долгожданная победа положат конец римской власти. Разрушить остальные укрепления римлян уже не составит труда, и даже если император пошлет десять новых легионов — все они будут повержены бриттами, и она навеки останется королевой.

Боудика встретилась с Манду браком и Касси велланом в шатре, разбитом на холмах к северу от догоравшего города. Она поведала им о своем плане, и соратники не возражали. Вместе они решили, что нужно выманить армию римлян и можно сделать это вернее всего, нападая на римские форты в колонии. Так Боудика смогла бы сама выбрать место для решающей битвы.

Однако Кассивеллан внимательно взглянул на карту и озадаченно покачал головой.

— Что заботит тебя, друг? — спросила Боудика.

Острием кинжала он указал на один из участков намеченного пути:

— Здесь…

Мандубрак и Боудика внимательно всмотрелись. Это была колония Веруламий, в земле катувелланов, на север от Лондиния. Но Боудика не понимала, в чем были сомнения короля.

— Это город, который был когда-то населен людьми моего племени, катувелланов, но больше они там не живут, — сказал Кассивеллан.

— Я знаю этот город, — ответил Мандубрак. — Там нет ни римских горожан, ни солдат. Это город бриттов.

— Нет, ты ошибаешься. Много лет мужчины и женщины из Галлии переплывали море, их становилось все больше, и они вытеснили наконец из города наших людей. Эти галлы еще больше римляне, чем сами римляне, они живут под защитой Рима и дерут с окрестных деревень еще более дикие налоги, платят за товары лишь малую часть их настоящей цены и чуть что — с жалобами бегут в форт. Из-за их жадности мои люди голодают.

— И ты хочешь уничтожить этот город? — спросила Боудика.

— И уничтожить там всех галлов. Тогда я буду удовлетворен.

— Даже несмотря на то, что этот город на земле катувелланов и там нет римлян?

Он снова кивнул.

— Да будет так, — сказала она. — Через четыре дня Веруламий будет стерт с лица земли.

В шатер вошли ее дочери. Они вежливо поклонились королям, но мать заметила на их лицах следы беспокойства.

— Мы можем поговорить с тобой, мама? — спросила Каморра.

Боудика взглянула на вождей, прося их взглядом покинуть шатер и дать ей поговорить со своей семьей. Когда они вышли, Каморра продолжила:

— Мы с Таской хотим поехать домой. Нам страшно. Мы не хотим больше никого убивать. И мы не хотим, чтобы ты тоже еще кого-то убивала, мы не хотим, чтобы снова гибли люди. Эти убийства, пожары, крики… Это… — У девушек задрожали губы. Таска и вовсе расплакалась, пряча лицо в складках плаща.

Боудика подошла к дочерям и, заключив их в объятия, усадила подле себя. Она со стыдом вдруг осознала, что это первый раз со времени взятия Камулодуна, когда она обратила на них внимание. Каждую минуту днем, все ночи напролет она была захвачена борьбой, а теперь видела, что позабыла о самом главном, ради чего сражалась.