Королева воинов - Алан Голд

После смятения, отчаяния, гнева и ярости пришло осознание неизбежности. Боудика смирилась с тем, что должна выйти замуж за Прасутага — ради того, чтобы упрочить положение своей семьи. Оставаться одинокой женщиной, пусть даже дочерью друга римлян, действительно становилось опасно. Таких мужчин и женщин, почти так же, как детей, все чаще хватали солдаты, и несчастные пропадали, а их убитые горем семьи могли только гадать, на каких рынках Галлии или Рима они проданы.

Римляне чинили безжалостные расправы даже при одном подозрении в попытке мятежа. Король иценов Антедиос был по злому навету убит вместе с несколькими сотнями своих воинов, по стране снова рыскали римские отряды, запасы отбирались, а некоторые поля даже засыпались солью в наказание за нарушение воли Рима. Лишь к немногим римляне относились как к друзьям, чаще они просто вламывались в дома, убивали людей и забирали все их имущество. Лишь те, кто доказал надежность своей дружбы длительными отношениями с Римом и остался в стороне от сражений — такие бритты, как Прасутаг, — могли рассчитывать на защиту римских властей. Новый правитель, Публий Осторий, не только запретил бриттам иметь оружие, но, похоже, хотел, чтобы они вообще навсегда запомнили, кто в Британии хозяин, а кто — слуга. Боудика же больше расстраивалась теперь не потому, что приходилось выходить замуж за Прасутага, а потому, что она не могла поднять восстание и защитить свой дом.

Но мятежи продолжались недолго и уже уходили в прошлое. Ушли и солдаты, в земли иценов вернулось спокойствие, начали заживать раны. И свадьба с Прасутагом, о которой договаривалась теперь ее мать, должна была состояться через три месяца.

Боудика неожиданно поняла, что жених ей нравится. Она встречала его всего дважды, но он был привлекателен и имел чувство юмора — обладал всем тем, что ценила Боудика.

И вот пришло время назначить день свадьбы. С тревогой ожидала Боудика встречи со своим будущим мужем в третий раз. Несмотря на то что он был гораздо старше, он выглядел высоким, сильным, обладал все еще густой шапкой волос и здоровыми зубами. И, что особенно привлекало, его дыхание пахло яблоками. Боудика сначала боялась, что римляне могут схватить Прасутага как племянника короля Антедиоса, даже если Публий знает, что из всех иценов ее жених был наиболее дружественным Риму, но все обошлось.

Гордый бритт, Прасутаг был достаточно мудр, чтобы понимать, что в обмен на уплату налогов римляне обычно оставляют местных жителей в покое. Только в таких землях, как Иудея и Германия, где население восставало против оккупации, римские армии были поистине безжалостны. Прасутаг все это прекрасно знал: лучше учиться жить в новом мире, чем пытаться восстановить старый, — вот почему и отец Боудики настаивал, чтобы она вышла именно за этого человека. Защита, богатство и покровительство были тем, в чем нуждалась семья Боудики, а будущий муж дочери мог обеспечить их в изобилии.

Анника поначалу возражала против нового зеленого платья дочери, но уступила, удостоверившись, в этом наряде та выглядит совсем взрослой и готовой к материнству. Женщины бриттов всегда украшали свадебный наряд дочерей листьями омелы, дубовыми и сосновыми веточками и цветами яблони, показывая богам, что девушки смогут произвести на свет много детей. С помощью бронзового зеркала Боудика видела, как Анника осторожно надела на ее голову благоухающий венок. Потом она смочила волосы дочери розовой водой и пригласила в дом друидов.

Старец друид с высокой копной волос нагнулся, чтобы войти в дверь. Он взглянул на Боудику и улыбнулся. Он знал ее с детства, наблюдал, как она росла, и радовался ее любви к старым временам.