Королева воинов - Алан Голд

— Останься здесь, мальчик, — велел отец. — Мы подождем, пока не узнаем их намерений. Убери меч.

Из-за деревьев показалась сотня римлян. Впереди на коне ехал командир. Они приблизились, и Прасутаг узнал его. Это был Марк Осторий, сын нового правителя Британии. Но что делал он здесь теперь, да еще с центурией?

Молодой римлянин подъехал к толпе кельтов. Никогда не видевший кельтских свадеб, он не разобрался и решил, что люди собрались для какого-то праздника. Но он узнал среди незнакомых людей Прасутага.

— Марк Осторий, сын Публия Остория Скапулы, приветствует Прасутага и людей племени иценов от имени Сената и императора Рима, — сказал римлянин.

Он спрыгнул с лошади и пожал удивленному кельту руку:

— Как хорошо, Прасутаг, что мы встретились. Я пришел сюда, чтобы найти тебя. Я послан моим отцом, правителем Британии, с хорошей новостью.

Теперь, когда мятежный король Антедиос погиб, я должен, от имени императора, предложить тебе корону народа иценов. Поздравляю тебя, друг.

Прасутаг посмотрел на него в изумлении. Никогда, ни на одно мгновение не мог он себе представить, что будет королем. Да, он был другом Рима и много выиграл от торговли с ним, и он убедил своих людей, что только в союзе с Римом — их будущее. Но стать королем…

Справившись с волнением и видя, что люди вокруг молча смотрят на него в ожидании, Прасутаг сказал:

— Марк Осторий, представляю тебе мою новую жену, Боудику.

Римлянин улыбнулся. Потом поклонился Боудике:

— Боадицея, я поздравляю тебя. Ты стала королевой иценов. Рим выражает тебе свое уважение.

Глава 5

48 год н. э. Дворец императора Клавдия, Рим

Мессалина взглянула на застывшее от ужаса лицо подруги. Она уже видела раньше такое выражение на лицах рабынь, которых выталкивали на арену к диким зверям. Но и этот взгляд Паулины не смягчил императрицу. И в самом деле, жена сенатора слишком многое взяла на себя, она словно забыла, кто поднял ее до нынешнего положения. Дружба с императрицей сделала ее чересчур заносчивой, и провинциальная бесцеремонность женщины из Иллирии все больше раздражала…

— Паулина, дорогая, — сказала императрица, — хоть я и благодарна тебе за приют, я нахожу твой тон оскорбительным. Мне действительно нужно напоминать тебе, что ты говоришь с хозяйкой Рима, возлюбленной женой императора? Никто, особенно женщина из провинции, не смеет указывать императрице, что ей делать.

Но Паулина хорошо знала, что падение императрицы неминуемо приведет и к ее, Паулины, смерти, так же как и смерти ее мужа и детей. Поэтому несмотря на сделанный упрек, она должна была открыть сладострастнице глаза на опасность.

— Госпожа, — заговорила она, и в ее голосе появились нотки отчаяния, — занимайтесь любовью с Силием, прикуйте его к стене и не отпускайте, водите на цепи и заставляйте хоть лаять. Но я молю вас… только не это. Я умоляю вас! Если ваш муж…

— Клавдий думает, что я — богиня, и прибегает по первому моему зову. И теперь я выйду замуж за Силия. Это — просто для смеха. Я пригласила своих ближайших друзей на церемонию — тех, кому я доверяю, и не могу отступить теперь, иначе превращусь в посмешище. В любом случае придет племянница императора, Агриппина. Она — сестра императора Калигулы и скоро станет моим ближайшим другом.

— Агриппина? Друг?! Моя госпожа, она вам не друг. Она хочет занять ваше место, стать женой Клавдия. Раскройте же глаза! Разве вы не понимаете, что творится вокруг? Я всегда была вам верным другом, а теперь вы слушаете других, и это очень опасно…