Королева воинов - Алан Голд

— Довольно! Твоя императрица приказывает тебе замолчать, — прошипела Мессалина. Она утомилась от поучений и обвинений женщины, которую однажды посчитала своей опорой. — Как смеешь ты так говорить об императорской племяннице? Агриппина — чудесная женщина, а ты недостаточно высокого рода и недостаточно важного положения, чтобы так о ней отзываться. Если не хочешь приходить на мою свадьбу — мою шуточную свадьбу с мужчиной, которого я по-настоящему люблю, — оставайся здесь. В Риме многие с радостью предоставят мне для развлечений свои виллы. Агриппина, например. Знаешь, Паулина, возможно, пришло время тебе и Марку вернуться в вашу маленькую деревню в Иллирии, выращивать репу, морковь, капусту и развлекаться примитивно — так, как принято у вас в провинции.

С этими словами она вышла, оставив Паулину в оцепенении. Женщина из Иллирии неожиданно и самым чудовищным образом осталась в Риме совершенно одна, без единого друга. Но, отвергнутая императрицей, она без слез страха и сожаления покинула императорский дворец, решив, что будет умолять Марка вернуться в свое поместье. Она хотела оказаться как можно дальше от Рима, когда Клавдий узнает, что жена заключила за его спиной брак с другим мужчиной. Последствия этого поступка для всех в окружении Мессалины невозможно было даже представить.

Двое мужчин крались по коридорам, словно воры, пытавшиеся бежать с места преступления.

— Слушай, Нарцисс, это все совсем не смешно.

— Цезарь, я умоляю тебя, тише. Только один раз доверься мне и помолчи.

— Конечно, я доверяю тебе, но…

— О, во имя богов, Клавдий, прекрати разговоры. Пожалуйста, пойми, что я пытаюсь тебе сказать! Твоя слепота убила Полибия и теперь грозит прервать твое правление. Если все продолжится так, как идет сейчас, люди восстанут против тебя. Ты будешь публично осмеян, а твой авторитет — уничтожен. Или, что еще хуже, тебя свергнут. Разуй глаза хоть раз в жизни и посмотри, что происходит вокруг.

— Нарцисс… — гневно прошептал Клавдий. Он был удивлен несдержанностью обычно тактичного и спокойного грека.

— Прошу тебя, цезарь, поверь мне только один раз. Если я ошибаюсь, поступи со мной так же, как с Полибием, когда Мессалина наговорила тебе на него. Отправь меня в ссылку, убей или брось на арену к диким зверям, но сейчас помолчи.

Упоминание имени Полибия заставило Клавдия почувствовать вину. По совету Мессалины он приказал казнить грека и теперь не переставал сожалеть о потере блестящего ума и своего самого преданного слуги. Римский император взглянул на советника и признал, что тот, высказавшись столь откровенно, пошел на большой риск, а ведь Нарцисс определенно не был человеком, который рискует зря…

Они пробрались по следующему коридору, который обычно использовался слугами. Показались две двери. Одна предназначалась для музыкантов, чтобы они могли пройти на балкон над залом императрицы и играть для нее, а другая вела прямиком в комнаты ее слуг. Грек тихо открыл дверь для музыкантов.

Они вышли на балкон и сразу услышали болтовню людей внизу. Смеялись громко, и Клавдий был удивлен, услышав голос Мессалины. Он был убежден, что она не во дворце, а исполняет свои религиозные обряды, и подумал, что грек ошибся. Клавдий молча взмолился, чтобы она оказалась в храме Юпитера, а все это — глупым недоразумением.

Нарцисс приложил палец к губам, снова напоминая, что император должен сохранять молчание. Они пробрались поближе к краю балкона и заглянули вниз. Там собралось человек двадцать или тридцать. Многих Клавдий знал как друзей Мессалины и людей, с которыми она ежедневно совершала молитвы. Они были одеты в яркие одежды — красные, голубые, зеленые и желтые; такие тоги и туники предназначались для театра, представления или пира, но не для служения богам.

Озадаченный Клавдий вопросительно взглянул на своего советника, и тот молча кивнул, чтобы император продолжил наблюдать сцену внизу.

Чувствуя себя неудобно и нелепо, Клавдий прошептал: