Королева воинов - Алан Голд

— Я не понимаю, Нарцисс. Да, ты был прав, Мессалина не была в храме, она провела день не в молитвах. Но что мы делаем здесь, словно шпионы? Не подобает мужу шпионить за женой, и…

— Умоляю тебя, Клавдий, жди и смотри, — прошептал грек на ухо императору. — Мои люди кое-что сообщили мне, и это для тебя важно. Слишком долго мы с Паллантом молчали. Полибий пытался предостеречь тебя, но ты слушал Мессалину, и теперь он мертв. Все это время мы вынуждены были идти против себя и оберегать тебя от правды, но теперь ты должен сам все увидеть, ибо, если это пройдет мимо тебя, твоему правлению скоро придет конец. Сенат позаботится об этом!

Ошеломленный Клавдий снова посмотрел с балкона на царившее внизу веселье. Мессалина, одетая в нескромную красную тунику, выставляющую напоказ ее грудь, была окружена людьми: те целовали ее и словно бы поздравляли. На голове ее был свадебный лавровый венок. А в другом конце комнаты находился молодой сенатор Гай Силий, также в свадебном венке. Музыканты уже прокладывали путь сквозь толпу, а за ними шли обнаженные девушки, подбрасывая в воздух лепестки роз. Клавдий повернулся к Нарциссу, но грек вновь велел ему сохранять молчание.

А затем, к удивлению Клавдия, в комнату вошел обнаженный человек, явно изображавший жреца бога Купидона. Перед ним шла прислужница и ласкала его, чтобы вызвать возбуждение. Придя в ужас от такой картины, Клавдий начал было вставать, чтобы положить конец всему этому беспутству, но его снова удержал Нарцисс.

— Я умоляю тебя, цезарь, — прошептал он, — еще мгновение. Ваша племянница Агриппина сказала мне, чего нужно ожидать…

— Агриппина?!

Нарцисс кивнул. Клавдий, конечно же, прекрасно знал, что Агриппина страстно желает заменить Мессалину в качестве жены императора, но она была последней женщиной на всем свете, которую советник порекомендовал бы в таком качестве. Если грек останется после ухода Мессалины, он найдет на место императрицы других женщин. Если же женой Клавдия станет когда-нибудь Агриппина… Но это было невозможно, потому что Сенат никогда бы не допустил инцеста.

Человек, изображавший жреца Купидона, внезапно воскликнул:

— Тишина для великого бога Купидона, бога любви, смеха и бездны восхитительной любви между мужчинами и женщинами, мужчинами и мужчинами, женщинами и женщинами, мальчиками и девочками, животными и всем на свете!

Зал наполнился хохотом и шутками. Поощренный жрец подошел к Мессалине и призвал сенатора Силия тоже приблизиться к нему. Когда тот встал в центре зала, жрец снял с их голов свадебные венки и скрестил их.

С ужасом и отвращением Клавдий понял, почему Нарцисс настаивал, чтобы император лично увидел все: он никогда бы не поверил в подобную гнусность, рассказанную шпионами. С отвращением и ужасом от собственной слепоты и глупости Клавдий отметил, что теперь Мессалина, ведя себя как невеста в первом порыве счастья, вовсе не изображала пародию на брачную церемонию. Жена цезаря, жена императора Рима, она собиралась выйти замуж за какого-то мелкого сенатора на кощунственной церемонии в собственном доме Клавдия. Это было уже слишком.

Он с трудом вскочил на ноги, но грек дернул его обратно и яростно прошептал:

— План Мессалины — в том, чтобы убить вас, а потом они с сенатором будут регентами вашего сына Британика.

Он пытался остановить императора, но Клавдий отбросил советника в сторону.

— Довольно! — вскричал он.

Смех, веселье и музыка сразу оборвались. Люди подняли головы и увидели императора. Раздался женский визг. На лице Мессалины радость и предвкушение удовольствий сменилось выражением крайнего ужаса. Силий ринулся вон. Остальные тоже попытались скрыть лица и исчезнуть.

Внезапно грек тоже вскочил.

— Стража! — закричал он.

Двери тут же с треском распахнулись, и пятьдесят преторианцев вбежали в зал, перекрыв все выходы. Никто не смел теперь выйти, боясь быть пронзенным копьями или изрубленным мечами.