Королева воинов - Алан Голд

Смерть Прасутага не была такой уж неожиданной. Несколько дней назад к ним приехал иудей Абрахам, чтобы продать партию олова для бронзовых дел мастеров, которую он купил на западе страны, и он разговаривал с Боудикой о болезни Прасутага. Она и сама уже некоторое время замечала, что движения мужа стали медленнее, дыхание — тяжелее, а кожа посерела. Вчера она увидела, как он согнулся пополам и вцепился в угол стола, чтобы не упасть. А сегодня утром раб понес ему чашу с мятной водой, и она слышала, как он вскрикнул от ужаса. Боудика, которая в это время завтракала внизу, сразу поняла, что случилось, еще до того, как взбежала по ступеням.

Отослав детей, Боудика стояла над бездыханным телом мужа. Прошла, казалось, вечность, пока она справилась с нахлынувшими чувствами. Как она будет жить одна? Как будут обходиться без Прасутага Таска и Каморра, так любившие своего отца? Что делать теперь с Кассием, когда сдерживавшей его отцовской руки не стало?

Но у нее уже были новые обязанности, и она закрыла мужу глаза, поправила его одежду и вознесла безмолвную молитву богине Анкале, чтобы та защитила его в путешествии к звездам.

Когда пришло тепло утра, люди дальних деревень начали съезжаться, чтобы выразить сочувствие и печаль и получить благословение нового правителя. Некоторые принесли ржаной хлеб, чтобы Прасутаг мог поесть в своем долгом путешествии, другие взяли с собой эль; дети пришли с куклами, чтобы умерший король мог путешествовать не один, а взрослые женщины сплели венки для Боудики, венки, которые говорили бы всем о том, что она теперь — вдова. Весь день мужчины, женщины и дети приходили к ее дверям и приносили дары для Прасутага в его пути на небеса и дары для нее и дочерей.

А вечером она поняла, что такое одиночество. Слуги убрали комнату короля, но она не привыкла быть здесь одна. Она металась на постели, а потом просыпалась от собственных слез. Дважды утешить ее приходили Таска и Каморра, но она отправляла сонных детей обратно и снова пыталась заснуть.

Утром, обессиленная бессонной ночью, она встала, немного поела и с ужасом поняла, что это первый ее завтрак в одиночестве с самого дня замужества. Каждое свое утро она делила с Прасутагом, а когда отправилась в путешествие, то завтракала с Каморрой.

Но это был не просто первый день, когда она проснулась одна. Это был первый день ее правления как королевы иценов, правления полновластного. Только сейчас она в полной мере осознала, что же случилось. Ей придется теперь все делать самой, принимать решения, защищать и вести свой народ, самой приказывать и определять жизнь племени. Без всякой помощи. К кому могла она обратиться? Каморра и Таска были еще слишком юны, Кассий оставался ее злейшим врагом. А надежной опоры доброй половины ее жизни — Прасутага, больше не было рядом.

Она по-настоящему испугалась. Всегда, принимая решение, она узнавала мнение мужа. Теперь он ушел, и вся ответственность лежит на ней одной. Чего она еще не знает? Как дать хорошую цену, когда купец привез на продажу олово или медь? Что делать с торговлей серебром, когда римляне утверждали, будто серебро из их шахт слишком низкого качества, и требовали, чтобы она снизила цену? Как будет она справляться со всем этим без Прасутага?

Погруженная в мрачные мысли, машинально продолжая есть, Боудика вдруг услышала вдалеке топот копыт и ржание. Она прислушалась и с тревогой поняла, что это не один и не два всадника.

Действительно, к вилле приближался отряд римлян. Боудика узнала и человека во главе отряда — то был Марк Вителлий Публик, начальник поселения ветеранов в Камулодуне. Они с Прасутагом несколько раз навещали его. Это был честный и благородный человек. Он обращался с ними, как с друзьями, несмотря на то, что прежде был командующим, а они — только правителями местного племени. Он, без сомнения, приехал выразить сочувствие, но сейчас ей больше хотелось остаться одной.

Римлянин спешился: