Кровавая королева - Сьюзен Кинг

— Он не умер, но уже мертв, — сказала нам она. — Он сломленный человек. И душа его скоро простится с этой жизнью.

Жена Фионна Лилиас сходила в дом за арфой и села играть умирающему королю. Свет померк, но не исчез, ибо лето обладает своим собственным сиянием.

Говорят, существуют лишь три рода мелодий — для радости, для горя и для сна. Лилиас играла горестную мелодию, вызывающую на глазах слезы. Она была такой нежной и пронзительной, что сердце у меня переворачивалось. Дункан умер в предрассветный час.

Макбет молча вышел из кузни, взял поводья дожидавшейся его лошади и уехал.

Глава 27

На рассвете ладьи Торфина отплыли от берега. Кто-то с первыми лучами солнца вышел из кузни и вскоре вернулся, чтобы сообщить нам об этом, а также о том, что к нам направляются несколько людей Макбета.

Макбет, вернувшийся после своей одинокой поездки, был вместе с нами, когда тело Дункана начали заворачивать в чистую простыню, принесенную Лилиас, — у всех женщин где-то хранится такая, ибо рано или поздно в ней возникает необходимость. Мы с Макбетом стояли на коленях рядом с телом, а Осгар произносил молитву, когда в кузню вошел Руари.

— Викинги послали лодку к берегу, чтобы узнать об исходе сражения, и им сообщили новости, — сказал он. — И теперь Торфин просит передать, что готов предоставить свои ладьи, чтобы по реке переправить тело Дункана в Скон.

— Поблагодарите его, — пробормотал Макбет. — Но такой эскорт вызовет у некоторых подозрения, что Морей слишком тесно связан с оркнейцами. Мы отвезем Дункана на одной из его собственных ладей, на которых он сюда приплыл. Займись подготовкой всего необходимого, ибо мы скоро отбываем.

Руари кивнул и вышел из кузни.

Нам предстояло не только похоронить Дункана, но и выбрать нового короля. Я кинула взгляд на мужа, увидела его непомерно усталое лицо и не стала ничего говорить.

Мы молча съели густой суп с овсяными лепешками, приготовленными Лилиас, и начали готовиться к отплытию в Скон. Еще раньше я попросила Гирика съездить в Элгин за Эллой, которая привезла мне два платья — зеленое и голубое, плащ, накидку и другие необходимые вещи. Я хотела взять с собой Лулаха, но Макбет не позволил мне это сделать. Он опасался волнений, которые может повлечь за собой гибель Дункана, и напомнил мне, что мы не можем подвергать ребенка риску.

К полудню мы уже плыли в окружении длинных и быстрых ладей Дункана, и ветер подгонял нас к югу вдоль извилистого восточного побережья к широкому устью реки Тей. Тело короля, облаченное в саван и накрытое плащом, покоилось на носилках. Мы вошли в устье реки, вдоль берегов которой стояли люди.

Л вспомнила картину, виденную мною в миске с водой у очага Эйтны, — длинное судно, несущее тело мертвого короля, и себя, стоящую среди воинов. Значит, это видение предвещало гибель Дункана и наш молчаливый путь к престолу.

Всю дорогу мой муж почти ничего не говорил. Он был задумчив, и я чувствовала, что его переполняют печаль и тяжелые предчувствия. Я и сама испытывала родственные чувства — сожаления о тяжелом конце и загубленной жизни и возбуждение от того, что нам предстояло.

Вдоль берегов и у причала в Сконе собрались сотни воинов, но никто из них не бросил вызова победителю и убийце короля. Они молча приняли тело усопшего, и я почувствовала, как воздух дрожит от напряжения. Мы поднялись по склону холма к церкви, следуя за носилками, которые несли люди Дункана, и отстояли мессу и отпевание. На похоронах мы не присутствовали, ибо Крайнен потребовал, чтобы тело его сына было перевезено в Дункельд, и это было сразу же исполнено. Думаю, все мы испытали облегчение, когда поняли, что Крайнен не собирается вмешиваться в это дело.

— Атолл отвезет его в Иону, чтобы похоронить рядом с остальными шотландскими королями, — сообщил нам Макбет, переговорив с телохранителями Дункана. Мы шли вдоль монастырского сада.