Кровавая королева - Сьюзен Кинг

Старый Малькольм несмотря на все свои ошибки и преступления, совершенные за время правления, оставался мудрым королем и знал, когда польстить, когда угодить, а когда и напасть, чтобы защитить свое королевство и свой род. Кнут, по слухам, был сильным королем — справедливым и могущественным.

Его супруга — королева Эмма, которую в Англии называли Эльфгифой, происходила от норманнов и викингов, так что саксы имели преимущество в виде поддержки их объединенных сил, правда, лишь в те периоды времени, когда они находились в состоянии мира друг с другом.

Я слышала, что однажды Кнут вывез весь двор на берег моря и установил свой трон прямо в воде, так что его осыпали брызги прибоя. Затем он поднял руки и повелел волнам остановиться. Естественно, они его не послушались, и вскоре высокий бородатый датчанин вымок до нитки и был вынужден перенести свой трон на сушу. Его враги утверждали, что подобная выходка свидетельствует лишь о его гордыне. Сторонники же Кнута и люди более философского склада ума говорили, что таким образом он показал, что не в его силах остановить наступление океана. Ибо даже самый могущественный король не может обуздать природу, которая находится во власти Господа.

За несколько столетий до Кнута один из моих предков — король пиктов — также пригласил нескольких королей на берег Северного моря и расставил их кресла перед набегающими на берег волнами. Волны вскоре выбили деревянные сиденья из-под королей, сиденье же у моего прапрадеда было сделано из навощенных перьев и легкой древесины. Поэтому волны подняли его кресло, и он, как на лодке, доплыл до ближайшего мыса и, взобравшись на него, встал во весь рост, доказав всем таким образом свое могущество. Это мы, кельты, изобрели этот трюк, подчинив себе само море.

В то утро из Абернета под топот копыт выехала блистающая кавалькада. В середине ехала я на белом мерине — поверх темно-зеленого платья на мне был надет нагрудник, к набедренному ремню прикреплен меч. Для женщины, путешествующей в компании мужчин, нужна была компаньонка, поэтому рядом со мной ехала Элла, мечтавшая повидать юг, так как сама была родом из саксов. Кроме того, с нами отправилась Биток, мечтавшая о приключениях. Нашими непосредственными телохранителями были Руари Мак Фергюс и его два брата — рыжий Ангус и юный светловолосый Конн.

Для того чтобы сократить путь, мы погрузили людей, лошадей и оружие на лодки и целый день провели в Бервике, а затем поплыли по реке Твид. Через некоторое время мы высадились на берег и снова сели на лошадей. Я никогда не была раньше на юге и, чем ближе мы подъезжали к границе между Англией и Шотландией, тем большее возбуждение меня охватывало.

Днем я кинула взгляд на гребень холма и увидела целый ряд кольев, вздымавшихся как деревья. Острия кольев были увенчаны отрубленными головами, черными и страшными, ибо их обмакивали в смолу, чтобы они сохранялись в течение долгого времени.

Раскрыв рот, я разглядывала эти жуткие лица, обрамленные редкими волосами, с провалившимися глазами и отвисшими челюстями. На некоторые колья были нанизаны другие части человеческих тел — руки с изогнутыми кистями, ноги с болтавшимися на них половыми органами, стопы, все еще облаченные в обувь.

Эллу чуть не вырвало, и она закрыла глаза руками. Биток отвернулась в сторону. И лишь я, как завороженная, продолжала смотреть на это жуткое зрелище, не отрывая от него взгляда даже тогда, когда Руари и Конн начали подгонять нас вперед. Я помнила, что мой телохранитель и мой единственный брат тоже были обезглавлены, но, слава Богу, никто не насаживал их головы ца колья.