Ладога - Дмитрий Ермаков (2020)

На лице батюшки отразилась внутренняя борьба. Ему явно не хотелось вступать в беседу с посетителем сейчас, когда рядом сидела Маркова. Но отец Иоанн сумел перебороть себя, произнес с отеческой заботой:

– Что привело тебя сюда, сын мой?

– Батюшка, что же это делается?! – заговорил Дима, едва сдерживая слезы. – Это «Очищение» проклятое… Сорок человек на мороз выгнали. Лишними назвали. Балластом! Как Господь терпит все это? Как допускает?!

Теперь Ксении не нужно было больше ни о чем спрашивать священника. Самохвалов рассказал все. То, что творилось в общине, превзошло самые мрачные сценарии, которые рисовали полковник и председатель. Новая власть в лучших традициях тоталитарных режимов занялась чисткой населения, уничтожая тех, кого считала нужным. Вилков не просто захватил власть в общине, он взял на себя роль судьи и палача.

– Тихо, сын мой, тихо. Они могут слышать нас, – зашипел отец Иоанн.

– Я думал, что вы – другой, а вы – трус! – Дима в ярости стукнул костылем. – Шестерок Вилкова боитесь? А бога вы не боитесь?

– Боюсь, сын мой. – Батюшка взял парня за руку и попытался успокоить. – Что делать, по грехам нашим попущено нам это наказание. Нужно терпеть, молчать и смиряться…

Но во взгляде священника не было и тени той покорности, которая звучала в его голосе. Глаза его сверкали, кулаки сжимались и разжимались. Дима тоже заметил это. Он смотрел на отца Иоанна с удивлением, не зная, как реагировать на такое странное несоответствие слов и жестов. Но в итоге Самохвалов пришел к выводу, что ему просто померещилась затаенная злость в глазах батюшки.

Парень ушел, ворча себе под нос: «Молчать и смиряться, нет, каково!» Он не понял того, что взглядом пытался сказать ему священник. Для Димы Самохвалова это оказалось слишком сложно.

В дверь снова постучали.

– Наверное, решил вернуться, договорить, – усмехнулся отец Иоанн.

Но снаружи раздались грубые мужские голоса:

– Именем закона, откройте!

Так обычно говорили агенты Вилкова.

– Ксю, прячься, – шепнул батюшка, но девушка не успела даже встать на ноги, как дверь отворилась. Одним из условий существования церкви было то, что дверь ее никогда не будет запираться на замок. Сейчас это сыграло с ними дурную шутку. Священник даже не смог потянуть время, ковыряясь в замке.

На пороге стояли двое. Оба в военной форме. Оба – классические «держиморды». У одного в руках было ружье, у второго из кобуры торчала рукоятка пистолета.

– Сержант Жуков, – представился один из незваных гостей. – Отец Иоанн, у нас есть к вам пара вопросов.

– Конечно, проходите, – вежливо улыбнулся священник, но девушка видела, что он напряжен до предела.

– Это моя прихожанка, – поспешил он представить Маркову. – Она может идти?

– Нет, пусть остается, – отвечал сержант.

Он присел на лавку рядом со священником, а его напарник остался стоять. Ружье он забросил за спину, дверь прикрыл, но не полностью, чтобы контролировать коридор.

Ксения сидела ни жива ни мертва. Прежде затворникам везло, Петя просто приходил к отцу Иоанну побеседовать и так же легко уходил ообратно. Но именно в тот день, когда послать на разведку решили Ксюшу, их лимит везения иссяк.

– Что вы думаете о новом руководстве общины? – задал Жуков первый вопрос.

– Несть бо власть, аще не от Бога. Апостол Павел, – коротко отвечал на это отец Иоанн, опустив глаза в пол, с выражением глубокого смирения на лице.

Сержант нахмурился, придвинулся ближе и процедил сквозь зубы:

– Ты мне на этого Павла не ссылайся, поп. Что ты думаешь?

«Грубовато работают, – решила Маркова. – Идея Вилкова понятна. Опрос населения. Ход правильный. Но исполнители у него, конечно, те еще дуболомы».

– Не мне судить о властях. – Священник упорно гнул свою линию. – Себе внимай, а это все – божьи суды. Авва Антоний.