Воронихи - Даниэль Пейдж (2020)

– А виноваты твои разговоры в духе: «В тебе есть магия, ты можешь сделать всё, что захочешь», – ответила Виви, отпуская маму, чтобы до конца застегнуть молнию на чемодане. – Обещаю, я буду осторожна.

Она говорила всерьез, потому что знала, что и в колледже вполне может случиться что-нибудь нехорошее. Плохие вещи случаются везде, но Дафна обманывает себя, если думает, что гадание на картах хоть что-нибудь значит. Никакой магии не существует.

Во всяком случае, так думала Виви.

Глава вторая

Скарлетт

«Ты не выбираешь сестер. Это делает магия». Так сказала ей няня Минни за много лет до того, как Скарлетт Винтер вступила в Каппа-Ро-Ню[2]. Эти слова вспомнились Скарлетт сейчас, когда ее мать въезжала на автомобиле в кованые железные ворота колледжа Вестерли, где собрались стайки девушек. Некоторые из них, юные и взволнованные с виду, вцепились в свои чемоданы, другие разглядывали кампус голодными глазами, будто готовясь завоевать его. Где-то в этом девичьем море были и те, кто пополнит Каппу. Эти новые Воронихи (так называли себя сестры), если все пойдет, как задумала Скарлетт, и магия будет к ней благоволить, уже в течение этого года признают ее своим лидером.

Когда они миновали ворота, она почувствовала себя свободнее и сильнее, будто вышла из тени своей родни на свет. На самом деле это было полной нелепицей, потому что ее мать Марджори и старшая сестра Эжени встречались в Доме Каппы повсюду. Их лица смотрели с групповых фотографий на стенах. Их имена были на устах старших девушек из сестринства. Они уже оставили тут свой след до нее. Но как бы ни давили на Скарлетт чужие ожидания, она была намерена продемонстрировать всем и каждому, что лучшая из семейства Винтер учится в колледже именно сейчас. Да, она тоже станет президентом, как ее родственницы, но будет лучше, талантливее, сильнее и, в отличие от них, произведет неизгладимое впечатление. В этом-то и прелесть положения той, кто идет следом: можно превзойти своих предшественниц. Ну, так она себе говорила.

– Все-таки тебе надо было надеть красное платье, – сказала Марджори, хмурясь на отражение дочери в зеркале заднего вида. – Оно больше подходит для будущего президента. Ты должна излучать могущество, хороший вкус, лидерские качества…

Скарлетт взглянула в то же зеркало на свое отражение. Кожа Скарлетт, Эжени и Марджори была коричневой, но разных оттенков. Все три дамы семьи Винтер выглядели потрясающе, но старшая сестра очень походила на мать, тогда как младшая сильно отличалась от них обеих своим острым носиком и широко расставленными глазами. Пока росла, она всегда завидовала сходству матери и Эжени, у которых все, включая идеальные носы, было одинаковым.

Скарлетт разгладила свое зеленое платье.

– Мама, я сильно сомневаюсь, что Далия выбирает кандидатку в президенты Каппы, принимая во внимание цвет платья в первый день занятий. А нарядиться в красное, когда тебя зовут Скарлетт[3], как-то слишком банально.

Выражение лица Марджори стало убийственно серьезным.

– Скарлетт, тут принимается во внимание все.

– Кстати, она права, – подхватила с переднего сиденья Эжени.

– Слушай, что говорит сестра, она была президентом два года подряд, – гордо сказала Марджори. – А теперь твой черед подхватить семейную традицию.

Эжения ухмыльнулась.

– Если, конечно, ты не намерена просто отсидеться в уголке.

– Конечно нет, я же Винтер, правда? – Скарлетт выпрямилась и уставилась на сестру пронзительным взглядом.

Она не знала точно, зачем Эжени настояла на том, чтобы поехать сегодня в Вестерли; обычно она только и твердила, что очень занята в юридической фирме матери, где была младшим партнером. С другой стороны, Эжени хваталась за каждую возможность указать младшей сестре ее место. Например, усаживалась на переднее сиденье и вынуждала Скарлетт расположиться сзади, хотя вся поездка затевалась именно ради нее.

Мать резко кивнула.