Злость сменилась тревогой. Мгновенно переменившись, предок забеспокоился, его глаза быстро обшарили все вокруг. Таким цепким взглядом обычно окидывал пространство глава тайной канцелярии императора. Дед мгновенно оказался рядом, присаживаясь и приобнимая меня. Пристально всмотревшись в мое лицо, дед подобрался. Он явно ощутил, что со мной происходит нечто неладное. А я даже толком рассказать не могла, язык не слушался, в горле спазм. До меня сейчас отчетливо дошло: секунда промедления – и меня бы уже не было. Ответить ничего не успела, за меня это сделал мой спаситель.

– Сапфировый яд, – коротко бросил юноша.

Дед стал мрачнее тучи. Наверное, попадись ему сейчас хоть один подозреваемый, мигом распылил бы его на составляющие.

– Как он попал на территорию академии? Насколько мне известно, здесь стоит защита от попадания вредных веществ, – зло процедил предок. – А сапфировый яд имеет такой специфический запах, что перебить его невозможно. Где только хранили?

– У меня одно объяснение. И принесли, и хранили в экранированном перстне с сапфиром. Причем в самом камне. По цвету сам яд сливается с цветом камня, поэтому ничто не смогло бы повлиять на его прозрачность, заодно и экранизация отличная, никому и в голову не придет проверять украшение, – поделилась мыслями, напряженно пытаясь вспомнить, у кого из девушек видела нечто подобное. Как правило, кольца студентки предпочитают с бриллиантами, аметистами или алмазами. Сапфиры мне не встречались.

Информация всплыла сама собой, так как я прекрасно знала, на что способны некоторые личности. С помощью ядов травили, привораживали, избавлялись от неугодных, подставляли соперников. Я сама лично видела, как выглядят такие перстни, – одна из девиц пыталась приворожить младшего принца.

– Ладно, с этим завтра разбираться будем, сегодня приглашаю тебя в гости, – отстранился дед.

– А меня? – насмешливо спросил Авриарт.

– А ты не ерничай. Домой в гости не ходят. Это для Лайры наш замок – пока еще незнакомое место. Надеюсь, скоро он и для нее станет родным домом. Но я обещал первый год ни к чему не принуждать внучку, – спокойно отозвался предок.

Глядя на этих двоих, я словно заметила незримую нить, связывающую предка и его потомка. Дед – не мои родители, уверена, такой никогда бы не предал, что бы ни случилось. В нем была сила и уверенность, в которую хотелось завернуться, ощутить себя в безопасности и в надежных руках, зная, что за спиной есть защита и поддержка.

– Ну что, идем? – предложил мне руку мужчина.

Дедом язык не поворачивался называть этого потрясающего во всех смыслах аристократа.

– А камея? Ее разве не нужно забрать с собой? Ее же явно попытаются украсть, – предположила я и замерла, уставившись в искрящиеся хитринкой глаза родственника.

– Обязательно попытаются, у меня даже есть предположения, что завтра в своей комнате ты найдешь несколько горсток пепла, – «успокоил» предок.

– Это ты сейчас пошутил? – неуверенно уточнила, уже и сама прекрасно понимая: ни о каких шутках речи не шло. – Тебе их не жалко?

– Жалость, милая, – прямая дорога к Грани. Тот, кто замыслил недоброе, с радостью воспользуется твоей слабостью, чтобы победить. Именно поэтому придется зарыть эту слабость глубоко внутри себя и никогда не давать ей вырваться на свободу, – пояснили мне.

– Тогда многие эмоции придется зарыть глубоко в себе, так как они тоже станут мешать адекватно оценивать происходящее, – с сомнением выдала я, пока еще не решив, как отнестись к словам собеседника. – К тому же мне сказали, что сегодня – еще благоприятное время для ее похищения, защита ослаблена.

– Это не так работает. Пока жива настоящая хозяйка, артефакт никому не дастся в руки, а любого покусившегося испепелит на месте.

– Вы меня запутали. Тогда чего добивался магистр, зачаровывая Финару? Она бы при всем желании не смогла принести ему камею, – выдохнула, мотнув головой. С этими артефактами я сойду с ума.