Инквизитор поневоле - Александр Курзанцев (2021)

– Это – предательницы, которые продались вам за обещание спокойной жизни! – буквально выплюнул собеседник, яростно сверкая глазами.

– Предательницы? – поднял я бровь, покосившись на тяжко вздохнувшую завкафедры. – Ну, допустим. А я тогда кто? Оборотень в погонах, что ли? Ведь я тоже адепт проклятий – единственный до тебя, между прочим – и одновременно инквизитор.

Про погоны паренек не понял, но общую суть уловил. Я с легким удовлетворением увидел, как по его лицу пробежала целая гамма совершенно не скрываемых чувств – от недоверия и острого удивления до полнейшего разочарования. Впрочем, не совсем по тем причинам, на которые я рассчитывал.

Словно сдувшись, сгорбившись, Вигир блеклым, невыразительным голосом произнес:

– Я слышал, что в академии появился такой же, как я. Парень-ведьма. Узнал, что таких, как мы, называют «ведьмак». А еще говорили, что он – темный властелин, что он чрезвычайно силен и что даже инквизиция не смогла ему ничего сделать, – парень вновь поднял взгляд на меня и выпалил: – Я слышал, что ты идешь наперекор всем, безжалостно уничтожая своих врагов и одаряя своим покровительством таких же, как ты сам, других ведьм! Только поэтому я и поступил сюда – чтобы присоединиться к тебе в твоей борьбе… А ты!.. – сорвался он на крик.

Неожиданно я заметил самые натуральные слезы, потекшие по его щекам. После чего вздохнул и ответил, переглянувшись с совершенно растерявшейся от такого спича магичкой:

– Да, я инквизитор, и многое, что, по-видимому, обо мне говорят, не совсем правда. Как всегда, молва все переиначила, преувеличила и излишне приукрасила. Я никогда не был никаким темным властелином и никого не уничтожал, тем более – безжалостно… – В этот миг я вспомнил существо в девичьем теле, безжалостно забитое ведром, но решил, что это – исключение, которое лишь подтверждает правило. – А инквизиция мне ничего и не делала, по сути. И уж точно не было никакой борьбы – я просто пытался выжить…

Было больно смотреть на парня, у которого прямо на глазах рушились все его мечты и надежды. Но я не собирался его жалеть, потому что надо, просто необходимо было донести до него то, что понимала Элеонора, что уже понимал и я: только инквизиция может этого парня спасти. Иначе его либо убьют не желающие усиления людей противники империи, либо по-тихому прикончат мои же коллеги, когда этот юноша окончательно, открыто и явно заявит о своих антипатиях. Нелояльный аватар – и не только проклятий, а вообще любой магии – это похуже атомной бомбы. Гасить его будут быстро и жестко, так, что и следов не останется. А потому, чтобы элементарно выжить, ему лучше дружить с моей организацией и мной в частности.

– Инквизиция – не такое уж зло, как ты считаешь, – продолжил я. – Только благодаря ей я смог пережить прошлый год. Даже мое становление инквизитором было, по сути, единственным шансом спасти свою жизнь. А в случае с твоей матерью… Поверь, мне искренне жаль, что так произошло. Возможно, если б инквизиторы лучше разобрались в ситуации…

– Вот именно! – припечатал парень. – Они даже не попытались! Не удосужились! Кровавые палачи!

– Считаешь, что инквизиция должна работать по-другому? – спросил я.

– Считаю, – угрюмо буркнул юнец.

– Тогда сам стань инквизитором и покажи на собственном примере, как нужно.

Парень замер, неверяще глядя на меня. По-видимому, подобная мысль ему в голову не приходила.

А что, интересный ход. Неожиданный. И я продолжил ковать железо, пока горячо.

– А когда дорастешь до великого инквизитора, то и всю инквизицию изменишь, чтобы больше не было таких ошибок, как с твоей мамой.

– Ее это все равно не вернет, – колюче произнес Вигир, снова мрачнея. Вот только я видел, что на чуть-чуть, на мгновение мои слова заставили его задуматься, а ненависть уже начала уходить, сменяясь опустошенностью и апатией.