– Студентка какая-то с белого факультета, – легкомысленно пожала плечами Эльза.

– Герцогиня Алингерская, третья в очереди на престол.

– Ой… – раздалось хором вокруг меня.

– Вот вам и «ой».

Допив пиво, я решительно поднялся и, не задумываясь даже, лишь крутанув рукой, создал портал прямо в фойе женского общежития.

– А теперь марш к себе, принимать душ и отсыпаться.

– Прости, Паш, мы же не знали, – заглянула мне в глаза Рийя, и вот теперь я видел, что она, как и все остальные, действительно осознала.

– Я не сержусь, – чуть улыбнулся я. – Но на сегодня и вправду достаточно. Отдыхайте, девочки.

Стоило порталу закрыться, как я опустился обратно в кресло и задумчиво потер ладонями подлокотники, еще хранящие тепло девичьих тел.

Взаимоотношения с третьей в очереди на престол империи, похоже, кончились, так толком и не начавшись. Доложит ли она об увиденном кому-нибудь наверх? Да, скорее всего, недаром же ей княгиня Млада тогда весьма уничижительную характеристику дала, слегка намекнув на стукаческую натуру. А это значило, что в некотором не слишком отдаленном будущем ко мне появятся вопросы. С другой стороны, то, как действовали мои ведьмочки, меня действительно порадовало. Слаженно, четко, в меру нагло, на лету подхватывая правила игры, заданные Эльзой. Вот это было главное. А немилость герцогини… Что ж, с последствиями будем разбираться позже.

Неизвестно где

– Мастер, – верный слуга вошел в покои своего хозяина, пощелкивая суставчатыми ногами, – я принес тревожные вести. Ваш брат…

Но неизвестный, все так же кутающийся в скрывающий тело балахон, властно взмахнул рукой, заставляя того замолчать.

– Я знаю, – сухо и индифферентно произнес таинственный маг, и только тысячи лет проживший с ним слуга способен был уловить нотки печали в бесстрастном голосе. – Последний из моего народа погиб.

– Не последний, – возразил варано-богомол, – остаетесь еще вы, мастер.

– Да. И ныне об этом знают и другие. Все те, кто долгие тысячелетия считал меня мертвым. Пока мой брат был жив, но сокрыт от всех, они спали спокойно. Теперь он умер, они почувствовали это не хуже меня, но наша магия не ушла из мира. И сейчас они точно знают, что я все-таки жив. Несмотря на все их усилия. Несмотря на всю их уверенность в том, что им удалось…

Последний из тех, кого называли богами, замолчал, превращаясь в укрытую балахоном статую, глубоко погрузившись в размышления.

Внезапно отмерев, он произнес:

– Узнай, как он встретил свой конец. Мне казалось, я достаточно хорошо его спрятал, и он никогда не должен был проснуться, навечно оставаясь во тьме и покое.

– Вы делали это не сами, мастер, – позволил себе вмешаться слуга, – а руками смертных. Их магия странна и до конца не изучена. Что-то могло пойти не так.

– Твоя правда, – согласился неизвестный. – Ирония в том, что только их магия – смешная, слабая и примитивная – могла спеленать и заточить моего брата, того, кто был способен двигать континенты одним мановением своей руки. Узнай, в чем был просчет, а мне надо решить, что делать дальше. Наши планы только что сильно поменялись.

Глава 21

А еще через неделю меня вызвали в здание на площади на ковер к начальству. Причем не к куратору, а сразу к начальнику управления.

Стоило мне войти, как я тут же почувствовал витающий в кабинете незнакомый запах, чуть терпкий, с едва уловимым цветочным ароматом, словно незадолго до меня здесь побывал хорошо надушенный субъект.

Я и сам когда-то пользовался одеколоном, но это был советских времен «Шипр», целая коробка которого досталась мне в наследство от деда. Здесь же за версту воняло «Шанелью» номер пять.

«Нажаловались-таки», – понял я, стоило мне очутиться пред грозными очами Диконтры. Страха, впрочем, не было, как и раскаяния. Наоборот, захотелось даже отмочить что-нибудь этакое.