Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

– Похоже, Серебряные уже не настолько глупы, чтобы доверять кучке магнетронов контроль над всеми камерами и дверями. Там есть выключатель, на тот случай, если магнетрона вдруг поблизости не окажется. Ну или, самое простое, можно запереть дверь каменным засовом.

«Это моих рук дело, – думаю я. – Я использовала Лукаса, чтобы отпереть камеру в Замке Солнца. Теперь Мэйвен принимает меры, чтобы никто не смог этого повторить».

Кэл бросает взгляд на меня – он думает о том же.

– А у тебя был ключ?

Кэмерон качает головой и касается пальцем шеи. На ней черная татуировка, темнее кожи. Это – знак теха, раба фабрик и дыма.

– Я механик. – Она поигрывает своими скрюченными пальцами. – У выключателей есть шестеренки и проводки. Ключи нужны только идиотам.

Кэмерон – та еще язва, но пользы от нее много. Даже я вынуждена это признать.

– Меня призвали, хотя я и работала, – добавляет она, понизив голос.

– Тюрьма, Кэмерон, – напоминаю я. – Не отвлекайся…

– В Новом городе все работают, и нас никогда не брали в армию, даже если мы хотели, – говорит она, заглушая меня, все громче и громче.

Если я продолжу, нам придется перекрикивать друг друга.

– Но тут появились Меры. Это была лотерея. Один из двадцати – среди тех, кому уже стукнуло пятнадцать. Жребий выпал нам с братом. Вот это везуха, а?

– Трехпроцентная вероятность, – шепотом отвечает Ада.

– Нас разделили – меня повезли в Форт-Патриот, в легион «Маяк», а Морри – в легион «Кинжал». Так поступают со всеми, кто доставляет неприятности или хотя бы косо посмотрит на офицера. Легион «Кинжал» – это смертный приговор. Пять тысяч ребят, у которых хватило духу сопротивляться. И все они окажутся в братской могиле.

Я стискиваю зубы. Воспоминание о приказе по армии так и горит в моем мозгу.

– После того как они покинут Корвиум, начнется дорога смерти, путь на бойню. Прямо в Чок, в окопы. Они послали Морри туда, потому что он хотел последний раз обнять маму на прощание.

Мне едва хватает сил сдержаться. Это отражается на каждом лице, по мере того как мои новокровки осмысляют слова Кэмерон. Хуже всего Аде. Она смотрит на меня, не моргая. Взгляд не сердитый, просто пустой. Она старается не смотреть осуждающе, но тщетно. В середине пола пылает огонь, и ее глаза кажутся алыми и бешеными.

– В тюрьме есть и новокровки и Серебряные. – Кэмерон понимает, что все мы у нее в руках, и несется дальше. – Но еще есть пять тысяч детей, пять тысяч Красных мальчиков и девочек, которые вот-вот исчезнут навсегда. Вы позволите им умереть? Вы пойдете за ней… – Она кивком указывает на меня. – И за ее ручным принцем?

Пальцы Кэла вздрагивают слишком близко от моих, и я отстраняюсь. «Не здесь». Все знают, что мы делим одну комнату. Понятия не имею, чтó еще они предполагают. Но я не дам Кэмерон больше никакого преимущества сверх того, что у нее уже есть.

– Она говорит, что у вас есть выбор, но значение этого слова ей неизвестно. Меня привезли сюда силой, точно так же, как это сделали легионеры, как несколько дней назад сделали Стражи. Девочка-молния не дает людям выбора.

Она ожидает, что я возражу, но я молчу. Кажется, я потерпела поражение, и Кэмерон это прекрасно понимает. Шестеренки у нее в мозгу уже начали вертеться. Она причинила мне боль совсем недавно, и может повторить. «Так почему же она осталась? Ей ничего не стоит вырубить нас и уйти. Почему она осталась?»

– Мэра спасает людей.

Голос Килорна звучит непривычно. Он кажется старше. И я вновь ощущаю тоскливую боль в груди.