Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Я не хочу ее оставлять. Не Фарли, а Элару. Несмотря на раны, ожоги, остекленевшие глаза, я боюсь, что она оживет. Глупый страх – но я не могу от него избавиться.

– Клянусь цветами, что с тобой такое? – рычит Кэл, захлопнув за нами дверь кабины. Тихие рыдания Фарли и хмурое лицо Килорна остаются по ту сторону. – Ты же знаешь, чем был для нее Шейд…

– А ты знаешь, чем он был для меня, – отвечаю я.

Вежливость – не мой конек, но я попытаюсь. Тем не менее мой голос дрожит. «Мой самый любимый брат. Я один раз уже потеряла его – и вот опять. И на сей раз он не вернется. Вернуться оттуда нельзя».

– Но я ни на кого не ору.

– Да. Ты просто убиваешь.

Я с шипением выдыхаю. «Так вот в чем дело?» У меня вырывается смех.

– По крайней мере, хоть один из нас на это способен.

Я ожидаю криков и упреков. Но получаю нечто гораздо более страшное. Кэл отступает на шаг, стукнувшись о приборную панель. Он пытается отойти как можно дальше от меня. Обычно я отстраняюсь первой – но только не сейчас. Что-то ломается в его душе, выдавая раны, обычно скрытые огнем.

– Что случилось с тобой, Мэра? – шепотом спрашивает Кэл.

«А чего со мной НЕ случалось? Хоть одного дня без забот, вот чего. Все только и готовило меня к этому – к судьбе, которая мне выпала, потому что в моей крови какая-то мутация, и к многочисленным ошибкам, которые я сделала по собственному выбору. И Кэл – тоже ошибка».

– Только что погиб мой брат.

Но Кэл качает головой, не сводя с меня глаз. Его взгляд пылает.

– Ты убила тех людей в командном центре – ты и Кэмерон, – хотя они молили о пощаде. Шейд тогда еще был жив. Не сваливай все на свете на его смерть.

– Они были Серебряные…

– Я тоже Серебряный.

– А я Красная. И вы уже убили сотни наших.

– Но не ради меня и не так, как убиваешь ты. Я исполнял приказы и повиновался королю, как и положено солдату. Те люди были так же невиновны, как и я при жизни отца.

Слезы жгут глаза и хотят пролиться. Лица расплываются передо мной – погибшие солдаты и офицеры, так много, что и не сосчитать.

– Зачем ты мне это говоришь? – шепотом спрашиваю я. – Я поступила так, чтобы выжить и спасти людей – спасти тебя, ты, глупый, упрямый принц, который ничем не правит. Уж ты-то должен знать, какую тяжесть я тащу. Как ты смеешь меня стыдить? Я и так чувствую себя виноватой!

– Она хотела превратить тебя в чудовище. – Кэл кивком указывает на дверь, на скрюченное тело за ней. – А я просто пытаюсь убедиться, что этого не произошло.

– Элара мертва.

Эти слова на вкус слаще вина. Она умерла, она больше не причинит мне вреда.

– Она больше никем не управляет.

– И все-таки ты не испытываешь раскаяния перед убитыми. Ты делаешь все возможное, чтобы забыть их. Ты без единого слова покинула своих родных. Владеть собой ты тоже не в состоянии. Ты то бежишь от обязанностей командира, то ведешь себя как мученица, терзаемая чувством вины, как единственный человек, который полностью отдается вашему делу. Оглянись вокруг, Мэра Бэрроу. Не только Шейд погиб в Корросе. И не только ты чем-то жертвуешь. Фарли, например, предала отца. Ты заставила Кэмерон присоединиться к нам против воли, ты не думаешь ни о чем, кроме списка Джулиана, а теперь ты хочешь бросить детей, которых мы оставили в Ущелье. И зачем? Чтобы плюнуть в лицо полковнику? Чтобы занять трон? Чтобы убить всех, кто посмотрит на тебя не так?

Я чувствую себя как напроказивший ребенок – невозможно говорить, возражать, делать хоть что-то, кроме как плакать. Все силы уходят на то, чтобы держать искры под контролем.

– И ты по-прежнему цепляешься за Мэйвена – за человека, которого не существует.

С тем же успехом Кэл мог взять меня за горло и сжать пальцы.

– Ты рылся в моих вещах?