Клетка короля - Клетка короля (2017)

Она проходит вдоль шеренги советников Мэйвена, без затруднений называя их способности. Мэйвен вопрошающе подается вперед, с детским любопытством склонив голову набок. Он внимательно наблюдает за Халли и почти не моргает. Многие думают, что без матери он глуп и не такой гениальный стратег, как его брат, так на что же он годится? Они забывают, что стратегия нужна не только на поле боя.

– Зрячий. Зрячий. Зрячий, – Халли поочередно указывает на бывших хозяев, а затем опускает руку.

Она сжимает и разжимает кулак, ожидая неизбежного недоверия.

– То есть твоя способность – ощущать чужие способности? – наконец спрашивает Мэйвен, подняв бровь.

– Да, ваше величество.

– Это нетрудно сымитировать.

– Да, ваше величество, – признает она еще тише.

Это довольно легко, особенно для человека в ее положении. Она служит в Высоком Доме и часто бывает при дворе. Ей несложно запомнить, что умеют делать разные Серебряные… но как же Джон? Насколько я знаю, он прославился как первый новокровка, присоединившийся к Мэйвену, но многим ли известна его способность? Вряд ли Мэйвен хочет, чтобы окружающие думали, будто он полагается на советы человека с красной кровью.

– Продолжай, – говорит он, подняв темные брови.

И представление продолжается.

Халли повинуется и указывает нимф из Дома Озаноса, зеленых из Дома Велле, одинокого сильнорука Рамбоса. Одного за другим… но они одеты в цвета своих кланов, а она служанка. Она обязана все это знать. Ее способность – в лучшем случае фокус, в худшем – ложь и смертный приговор. Я знаю, Халли ощущает висящий у нее над головой меч, который приближается с каждой секундой.

В заднем ряду на ноги поднимается шелк из Дома Айрела, в красно-синих одеждах, и на ходу поправляет складки ткани. Я замечаю это только потому, что движется он странно, не так текуче, как нормальный шелк. Странно.

И Халли тоже его замечает. И вздрагивает.

На кону стоит жизнь.

– Она умеет менять лицо, – шепчет Халли, и ее палец дрожит в воздухе. – У вас нет названия для этой способности.

Перешептывания в зале смолкают. Словно кто-то задул свечку. Наступает тишина, нарушаемая только лихорадочным стуком моего сердца. «Она умеет менять лицо».

Мое тело гудит от адреналина. «Беги! – мысленно кричу я. – Беги!»

Когда Стражи берут человека из Дома Айрела под руки и ведут к трону, я молюсь: «Пожалуйста, ошибись. Пожалуйста, ошибись».

– Я сын Дома Айрела, – рычит мужчина, пытаясь вырваться из хватки Стражей.

Айрел запросто сделал бы это – с улыбкой вывернулся бы из их рук. Но он – или она – почему-то не может. И у меня обрывается сердце.

– Вы верите лживой Красной рабыне, а не МНЕ?

Самсон успевает отреагировать раньше Мэйвена. Он стремительно спускается с возвышения, и его яркие синие глаза ненасытно сверкают. Очевидно, кроме меня, ему некем здесь питаться. Вскрикнув, мужчина из Дома Айрена падает на колени и опускает голову. Самсон вламывается в его сознание.

И тут волосы мужчины седеют и становятся короче. Появляется другая голова, с другим лицом.

Я чуть не ахаю. «Бабуля».

Женщина поднимает голову. Я вижу широко раскрытые, напуганные, хорошо знакомые глаза. Я помню, как забрала ее и привезла в Ущелье; помню, как она возилась с детьми-новокровками и рассказывала им сказки, словно собственным внукам. Сморщенная, как орех, старше нас всех, всегда готовая пойти в бой. Я бы подбежала и обняла ее, будь это каким-то чудом возможно.

Вместо этого я падаю на колени и хватаю Мэйвена за запястье. Я умоляю, как делала только раз до сих пор, с полной грудью пепла и холода, с головой, идущей кругом от неслучайного крушения.

Платье рвется по шву. Оно не предназначено для коленопреклонений. В отличие от меня.