Цена свободы - Сергей Семёнов (2021)

– Кранты хозяевам, – сказал Эстет. – Эх, там такое месиво сейчас. Есть все-таки справедливость.

– Да чтоб их всех там порезали, тварей, – сплюнул бригадир, и Михей невольно поежился. Казалось, что невидимый поводок все еще держал его на привязи. Там остался Ромка, и Мишка не мог не думать о товарище. Парень вдруг замер посреди дороги. Эстет обернулся, глянул на него.

– Ты чего? – недоуменно спросил Леха. – Уходить надо. Батя же сказал, что знает, как к причалу пробраться.

Михей не шевелился. В душе его снова началась внутренняя борьба.

– Подожди! – ответил он, отпихивая вцепившегося в него Эстета.

– Да чего ты титьки мнешь? – рявкнул Батя. – Мишаня, а ну – бегом марш! Или пинка для скорости дать? Не спасешь ты его, понял.

Наконец разум возобладал, и беглецы снова дали деру. Через полминуты выбрались на асфальтированную дорогу, и Вячеслав повертел головой, прикидывая. Потом махнул рукой на восход.

– Туда! – крикнул он и, свернув на обочину, первым побежал вперед. Остальные ринулись за ним. Дорога разматывалась бесконечной лентой, уводя их все дальше от тюрьмы. За спиной, отдаляясь, стихали звуки боя. Небо над головами чуточку посветлело, и Михей видел, как по нему призраками скользили облака. Бригадир приметил тропку, идущую параллельно дороге, и свернул на нее. Теперь беглецы пробирались зарослями.

Мишка крался вслед за Батей, и ему до сих пор не верилось, что они вырвались из тюряги. Судьба дала им шанс, но расслабляться не следовало. Беглецы то переходили на бег трусцой, то снова останавливались и внимательно слушали, что творится вокруг. Мелькнули справа мрачные корпуса неизвестного завода, остался позади длинный огрызок трубы, воткнутый в серость утреннего неба. Миновали они и две громадные бочки градирен, каждая высотой с добротную многоэтажку. Утро было тревожным. Редеющая темнота, казалось, таила опасность. Сзади то и дело доносились отдаленные выстрелы и взрывы – осажденная крепость тюрьмы все еще не желала сдаваться.

Через полкилометра Вячеслав услышал неясный звук впереди и махнул рукой, приказывая свернуть с дороги. Сам бригадир замер и принялся внимательно слушать. Михей встал рядом, стараясь не дышать. Грохот нарастал, будто впереди по дороге катилось что-то массивное.

– Ну-ка, уходим, – шепнул Батя и первым свернул с обочины в кусты. Остальные последовали за ним. Полезли огородами, продираясь через колючие заросли. Отойдя от шоссе метров на пятьдесят, притаились.

– Идут, – сказал Вячеслав, вглядываясь в темноту.

Мимо по дороге тащилось что-то грузное. Скрипели деревянные колеса, лились разговоры дикарей на тарабарском языке. Только когда процессия растворилась в сумерках и звуки стихли, беглецы двинулись дальше.

– Внимательнее смотрите, – предупредил Батя. – Кто знает, сколько их тут по городу шляется.

– Хочешь пробраться к причалу? – тихо спросил Михей бригадира.

– Да, – кивнул тот. – У них там несколько катеров. Мы пару раз гоняли на «рабочку» туда – груза́ ворочать. Только они их пасут – будь здоров. Посмотрим, что выйдет. Сначала добраться надо.

Светало – за Амуром лениво занималась заря. За частным сектором дорога стала прямой и теперь вела через пустыри и промзоны. Видимо, они пробирались по окраинам города. Растительность здесь оказалась беднее – чахлые деревья да немощные кустарники торчали тут и там, добавляя унылости пейзажу. Вскоре Батя велел сделать привал. Устроились в углу бетонного забора, который теперь прикрывал их с двух сторон.

– Парни, бдим, – приказал бригадир.

И они сидели и слушали. Эстет волновался больше всего – Михей видел, как Леха нервно крутил головой, всматриваясь в редеющие сумерки. Батя был хмур и сосредоточен.