Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Ход был узкий, без ответвлений, и заметно забирал в сторону. Преследователь не жалел зарядов, и вокруг Никки всё время расцветали малиновые цветы и весело брызгали на неё расплавленным камнем. От боли и усталости ей было уже всё равно, и от смерти её спасало только хладнокровие Робби, который заставлял её избитое тело уворачиваться от выстрелов и двигаться вперёд.

Наконец Никки выбралась из узкого хода в более широкое пространство – и осмотрелась.

Сердце её упало: все героические усилия оказались бессмысленными – она снова очутилась в тоннеле с тележкой, вокруг которой остывал горячий камень. Две дыры оказались всего лишь входом и выходом небольшой подземной петли, не ведущей к спасению.

Позади раздались шаги убийцы, и Никки, качаясь, тронулась вперёд. Она едва успела рухнуть на землю с другой стороны разбитой тележки, как в следующее мгновение пещера снова озарилась жарким рассеянным лазерным светом – девушка попала в такое же безвыходное положение, в каком была десять минут назад, только поменявшись с убийцей местами. Увы – с этой стороны тележки земля была уже горячей, а задний бампер – оплавленным, но прочным. Единственным тяжёлым предметом в руках Никки был сам Робби, без которого она не может ни дышать, ни жить.

Тем не менее человек в скафандре был осторожен и опасался подходить к Никки вплотную, предпочитая добивать её издали.

– Прощай, Никки, – лениво сказал он.

Сияние мощного лазера заливало пещеру, и пластиковая тележка быстро таяла в потоке излучаемой энергии. По стенам побежали струйки расплавленного камня, собираясь вокруг Никки лужицами магмы. Заряда боевого лазера хватит, чтобы и расплавить пластиковую тележку, и испепелить саму Никки…

Быстро сокращающийся язык тени, где пряталась Никки, простирался уже едва на пару метров, а дальше шёл подъём в сторону основного тоннеля. Весь крутой склон дымился под потоком световой энергии. Раскалённый воздух давно бы задушил Никки, но горячие испарения камня поднимались вверх и убегали по поднимающемуся штреку к тоннелю, а в обратном направлении, прижимаясь к полу, стекал живительный ручеек воздуха попрохладнее.

– Если я побегу в сторону выхода, – прошептала Никки, уже совершенно не способная куда-то бежать, да ещё в гору, – на сколько меня хватит?

– Тебя – на десять метров, меня – на семь, – ответил педантичный Робби. – Я же на твоей спине.

Ощущение бреда и нереальности происходящего странно смешивалось в голове Никки с трезвым пониманием, что жизнь её заканчивается и никто ей больше не поможет…

Расплавленная пластмасса пролилась струйкой возле самого лица Никки. Она посмотрела на свои руки, которые покрылись коркой крови, копоти и ожогов и выглядели обугленными сучьями. Они страшно болели – несмотря на то, что Робби оставил её телу не более десяти процентов чувствительности. Никки потрогала этими онемелыми чёрными пальцами обгорелое лицо и голову, на которой вместо волос лишь хрустел пепел, – и застонала от отчаяния.

«Чем я заслужила сожжение заживо? Оказаться изуродованной для молодой девушки – такая боль сильнее физической. Раньше кое-кто считал меня симпатичной… И вот – от меня ничего не осталось…»

Никки пала духом от этой потери и ясно поняла: «Это конец… Зеркальный человек убил моих родителей десять лет назад, а теперь пришёл за мной, случайно уцелевшей девочкой… И он меня практически уже прикончил…»

– Так что, Робби, это смерть? – горько спросила Никки верного товарища.

– Да, Никки. – Он никогда не лукавил. – Через минуту мы погибнем оба. Я не вижу никакого выхода, и тени у нас осталось на пятьдесят секунд.

Никки помолчала и сдавленно прошептала:

– Спасибо тебе, Робби, ты был мне настоящим другом все эти годы…

– И тебе спасибо, Никки, мне тоже было интересно с тобой. Мои знакомые компьютеры тупы и скучны по сравнению с людьми.

Осталось сорок секунд.