Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Девушка принялась что-то сосредоточенно чертить на бумаге и даже писать формулы. Она отрывалась от этого занятия только для того, чтобы гнуть проволочки, извлечённые из кучи обрезков, и внимательно их разглядывать. Джерри смотрел, смотрел на Никки, вздохнул, уже открыл рот… – и в последний момент решил не лезть к ней с советами.

Кругом кипела работа. Причудливые киберустройства росли как грибы – от конструкции, похожей на одноногую лягушку, которая, по замыслу её создателя, должна была одним скачком перепрыгнуть первую зону трассы и доставить автору желанную удовлетворительную оценку, до сложных восьминогих робопауков, настороженно поблёскивающих фасеточными глазами и жужжащих мини-моторчиками в многочисленных коленках. Роботов с большим количеством ног школьники предпочитали не делать – слишком много возни с согласованием работы моторов.

Самым популярным вариантом стали шестиногие роботы-насекомые. Такого робота собирал и Джерри. Нинон-Олень сказала шёпотом соседке Илайзе-Сове:

– А я хочу собрать робота на четырёх ногах, чтобы был похож на оленя.

Илайза солидно ответила:

– Опрометчиво! Равновесие оленя – более сложная задача, чем стабильность насекомого. Шестиног, поднимая и перенося три ноги, может устойчиво стоять на трёх оставшихся – лишь бы центр тяжести не вылезал за треугольник опорных ног. А оленю всё время приходится следить за динамическим балансом силы тяжести и реакций ног. Да ещё выбирать место, куда шагнуть, оленю приходится внимательнее. Недаром мозг четвероногих животных превосходит по мощности мозг насекомых, а для эффективной ходьбы на двух ногах желателен человеческий интеллект.

– А как же птицы? – удивилась Нинон. – Они ходят на двух ногах, а мозг у них маленький.

– Ну и пусть маленький, – обиделась Илайза-Сова. – Птицы, знаешь, какие умные?!

Часовой перерыв на еду студенты сократили до минимума – и снова бросились к недоделанным роботам. Только Никки засиделась за обеденным столом, хмурясь и чертя вилкой по соли, рассыпанной по столешнице. Девушка машинально напевала загадочное:

– Арбузелло, арбузелло… до чего ты оборзелло…

Немудрено, что её робот оказался последним, сданным профессору Майсофт лишь тогда, когда уже раздался сигнал окончания экзамена, а Джерри, с тревогой посматривавший на Никки, созрел для предложения нелегальной помощи.

Зал с длинным рядом зачехлённых роботов заперли до утра, а усталые студенты отправились отдыхать. Или нервничать – у кого что лучше будет получаться.

Поздно вечером в дверь Никки постучали.

– Заходите! – крикнула девушка.

– Это я, – тихо сказал появившийся Джерри. Он был бледен и держал в руках сложенный лист бумаги.

– Что случилось? – По лицу юноши Никки сразу поняла, что произошло нечто экстраординарное.

– Нашёл в файлах отца… – Джерри протянул лист.

Девушка взяла бумагу, всмотрелась. Список имён – мелким шрифтом в три колонки. Больше ничего – ни номеров, ни комментариев. Глаза Никки скользнули по фамилиям – лишь некоторые были смутно знакомы, и только имя Джерриного отца в самом начале первой колонки бросилось в глаза.

– Что за список? Что объединяет этих людей? – спросила Никки.

– Я не знаю… – Голос Джерри прервался от волнения.

– Робби?

– Я тоже не знаю, – ответил кибер. – Здесь восемьдесят восемь имён. Часть мне знакома – несколько политиков и королей… вижу актёра и журналиста… перечислено немало известных учёных, включая Джерриного отца, но примерно половина списка – совсем не знакомые мне люди.

– Но не зря же отец держал этот список среди самых важных файлов! – воскликнул Джерри.

Робби помолчал и вдруг добавил:

– Тораг – это учёный-геолог. Он был сотрудником МарсоИнститута.

Никки ахнула:

– МарсоИнститут! Там работали и мои родители!

– Почему – «был»? – спросил Джерри. – Тораг уволился?

Робби лаконично пояснил: