Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Неспешно проговаривая слова, Никки переводила внутренний взор с предмета на предмет и успевала увидеть его судьбу в сжимающейся Вселенной.

– Чужая звезда вторгается в Солнечную систему, срывает планету с орбиты и выбрасывает её в холод межзвёздного пространства. Мир, потерявший солнце, обречён на замерзание. Атмосфера планеты выпадает последним страшным снегом, и огромные метровые хлопья застывшего воздуха засыпают ещё недавно цветущие города…

Девушка направляла мысль, как фонарик в тёмной комнате. В глазах Маугли мерцал отблеск космических катастроф.

– Огненная смерть быстра: чужая звезда врезается в Солнце, и рождается раскалённый распухающий вихрь. Планета корчится от жара излучения, а потом налетает плазменный ураган от слияния солнц. Океаны с гулом испаряются и улетают вместе с атмосферой. Города и горы плавятся. Зелёная планета превращается в шар оранжевой магмы…

Джерри стало жутко.

– Невидимая смерть тиха. Бесшумная вспышка близкой Сверхновой заливает планету жёстким излучением. Животные распадаются в жидкие клочья, растения чернеют в головешки. В потопе космических лучей выживают только подземные лишайники и глубоководные креветки.

Девушка сделала паузу, ещё раз взвесила Вселенную на мозолистой ладошке и продолжила рассказ из будущего:

– В тесной Вселенной сливаются вместе газовые облака и чёрные дыры, красные гиганты и белые карлики, железные и нейтронные звёзды. Галактики становятся «городами-призраками» из самых прочных сколлапсировавших объектов – чёрных дыр. Но и коллапсары в тысячи и миллионы масс солнца не вечны: они сталкиваются друг с другом, порождая могучие вспышки гравитационных волн, – до тех пор, пока вся Вселенная не превратится в единственный вид неуничтожимой материи – в плотное облако гравизлучения или в сгусток колебаний самого пространства и времени. Вселенная из гравитационного излучения становится невесома и, минуя сингулярное состояние, снова расширяется, порождая вещество нового космологического цикла с помощью эффекта Хокинга, выбивающего частицы из вакуума.

– Это я помню из твоего реферата, – сказал Джерри.

– Масса обычной материи в момент максимального сжатия Вселенной близка к нулю, а энергия – вернее, псевдоэнергия! – гравитационных волн максимальна. Я раньше думала, что она равна энергии звёзд, погибших при коллапсе Вселенной, но ведь гравитационное излучение – вечная материя, переходящая из цикла в цикл. Энергия пространственно-временных волн, пришедших к нам из предыдущего цикла Вселенной, может быть – должна быть! – ОЧЕНЬ большой… – в миллионы или миллиарды раз больше энергии обычной материи.

Синие глаза девушки светились, как у сиамской кошки:

– Наша материальная Вселенная оказывается лишь свежей пеной из элементарных частиц на поверхности глубокого древнего океана гравитационных волн! Реликтовое гравитационное излучение – и есть ненайденная тёмная субстанция нашего мира, отвечающая за странное поведение галактик и «Пионеров».

Джерри подумал и вопросительно уточнил:

– Ты утверждаешь, что реликтовых гравитационных волн так много, что они способны сталкивать железный сундук «Пионера» с курса?

– Да. Гравитационное поле Солнца, погружённое в реликтовое излучение, действует на тела не так, как обычное поле без излучения. Гравитационные волны со всех сторон налетают на спутник, трясут и толкают его в сторону звезды. Ведь у Солнца траектория волн и частиц искривляется, и они падают на корпус спутника преимущественно с внешней стороны. Это и даёт поправку к обычному притяжению Солнца.

– Но почему же эта поправочная сила – константа? – воскликнул Джерри.