Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

– Мисс Гринвич, пожалуйста! – в ужасе залепетал побледневший временный директор, совершенно растерявший свою былую решительность. – Я готов предложить вам самые…

– Говорите с моим адвокатом, я очень устала… – Голос Никки сорвался, она развернула кресло и двинулась на другой конец комнаты к Большой Терезе.

Джерри исчез, вероятно, второй врач увёл его лечить раны. Подъехав к Терезе, лицо которой выражало трудноописуемую смесь расстроенности и ярости, Никки жалобно прошептала:

– Тереза, у меня рана под лопаткой открылась… вся спина в крови… И ещё я растянула правую руку… очень болит…

И грозная Большая Тереза охнула и захлопотала над ней, как наседка над своим цыплёнком.

Глава 4

Планета крылатых людей

Утром Джерри встретил Никки на пороге её комнаты. Его лицо украшали огромный синяк на щеке и сильно рассечённая бровь, на которую были наложены пластиковые стяжки. Но в глазах Джерри появилось новое выражение: вместо тоски там поселился вызов. Никки внимательно посмотрела на него и сказала:

– Ты вчера был как лев! Спасибо, ты один храбро встал на мою защиту.

Джерри покраснел и сердито пробормотал:

– Всё равно у меня ничего не получилось…

– Наклонись ко мне, – попросила сидящая в кресле Никки, и, когда Джерри недоуменно склонился, она ласково поцеловала его в избитую щёку.

Мальчик быстро выпрямился – алый как мак.

– У тебя получилось, – уверенно и как ни в чём не бывало продолжила Никки. – Ты задержал его и дал мне время сконцентрироваться. А когда я увидела, КАК он тебя ударил, я стала… берсерком. Если бы не коляска, я бы разорвала эту свинью…

– Так это… ты его? – спросил потрясенный Джерри. – Я, признаться, когда улетел, уже… кхм… не следил за ситуацией.

– Я ослепила его струёй воды и ударила в шоковую точку, – кивнула Никки, – растянув правую руку и порвав швы под лопаткой. Уже потом его шокнули полицейские. Вроде никто не заметил моего удара – ну и славненько. Поехали завтракать.

Джерри, избитый, но почему-то счастливый, сидел за столом вместе с Никки, а больное население вокруг них шумело, разглядывало их во все глаза и обсуждало арест начальника безопасности и последние происшествия. Никогда ещё пропахшая лекарствами скучная атмосфера госпиталя не была так наэлектризована новостями и слухами. Если бы Тона знала, что тут творится, она сломала бы себе что-нибудь ещё, лишь бы снова попасть в такую гущу событий.

После завтрака Джерри и Никки пошли от озера вверх по ручью – подальше от чужих глаз и ушей. Тропинка вилась между деревьями и цветущими кустами, забегая на сочные зелёные полянки, где на скамейках сидели выздоравливающие пациенты с родителями, приехавшими их навестить. Раздавались громкие голоса и удары о мяч – самые шустрые больные играли в лунный бадминтон и мини-гольф.

Лунный день длился две земные недели, столько же занимала лунная ночь. Но люди на спутнике Земли жили по привычному земному календарю, поэтому купола затенялись на восемь часов, имитируя обычную ночь, и снова светлели искусственным рассветом, оставаясь прозрачными шестнадцать часов подряд. Сегодня было редкое утро – настоящий лунный рассвет совпал с началом календарного дня. Поэтому все, кто мог ходить, спешили погреться на солнышке, которое две недели заменялось купольными лампами.

Метров через пятьдесят тропинка выбежала к совсем уж крохотному озеру, из которого и вытекал ручей. Небольшой холм на противоположном берегу озерца бугрился мшистыми валунами, живописно разбросанными среди зарослей кустарников и низких деревьев. С отвесной двухметровой скалы медленно струился водопад, и по озеру гуляли неспешные волны и солнечные блики. Пахло водой и травой. К уютному плеску водопада примешивалось гортанное скрипение невидимой лягушки. Время от времени в общую звуковую гамму вплетались ещё какие-то мелодичные звуки – пение другого вида лягушек, или птиц, или цикад.