Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

– Для интриг нужен ум, но когда его много, человек стоит настолько выше интриг и происков, что уже не снисходит до них; в этом случае он идёт к успеху и славе совсем иными путями. Лабрюйер. Всякого рода беспринципная деятельность в конце концов приводит к банкротству. Гёте.

– Но как с ними бороться, если они переступают через закон и убивают тех, кто встаёт на их пути?

– Только слабые совершают преступления: сильному и счастливому они не нужны. Вольтер. Насилие – последнее прибежище некомпетентности. Азимов. Кто убивает, тоже будет убит. Египетский мудрец.

– Смерть – страшная, необратимая вещь, и я не желаю, чтобы люди, следующие за мной, рисковали жизнью!

– Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор. Ларошфуко. Герой – это самая короткая профессия на свете. Роджерс. Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть. Лев Толстой.

– Что ты и твои друзья-мудрецы думаете о клятвопреступлении? – вдруг спросила Никки.

Человек в хитоне ответил:

– Нарушение любовных клятв ненаказуемо. Публий Сир. Все влюблённые клянутся исполнить больше, чем могут, и не исполняют даже возможного. Шекспир.

– Я спрашивала не про любовные клятвы! – почему-то рассердилась Никки. Тогда мудрец добавил:

– У политики нет сердца, а есть только голова. Наполеон. Предатели предают прежде всего себя самих. Плутарх.

– Ты не слишком противоречив в своих тезисах? Я хотела услышать от тебя не мутные рассуждения, а практические рекомендации.

– Иди вперёд, навстречу туманному будущему, без страха и с мужественным сердцем. Лонгфелло. Время и прилив никогда не ждут. Вальтер Скотт. Если что-то и стоит делать, так только то, что принято считать невозможным. Уайльд. Когда переведутся донкихоты, пускай закроется книга Истории. В ней нечего будет читать. Тургенев.

– И это всё, что ты можешь мне посоветовать? – воскликнула Никки.

– Коротка и бессильна жизнь человека; на него и на весь его род медленно и неумолимо падает рок беспощадный и тёмный. Не замечая добра и зла, безрассудно разрушительная и всемогущая материя следует своим неумолимым путём; человеку, осуждённому сегодня потерять самое дорогое, а завтра – самому пройти через врата тьмы, остаётся лишь лелеять, пока не нанесён удар, высокие мысли, освещающие его недолгие дни; презирая трусливый страх раба судьбы – поклоняться святыне, созданной собственными его руками; не боясь власти случая, хранить разум от бессмысленной тирании, господствующей над его внешней жизнью; бросая гордый вызов неумолимым силам, которые терпят до поры его знание и его проклятия, держать на себе мир, подобно усталому, но не сдающемуся Атласу. Держать – вопреки давящей всё на своём пути бессознательной силе – мир, сотворённый его идеалами. Бертран Рассел.

Никки напряжённо вслушивалась. Когда мудрец закончил говорить и наступила тишина, девушка перевела дух и оглянулась по сторонам. Лес погрузился в темноту, и лишь острые верхушки башен Колледжа светились в лучах закатного солнца, как волшебные кристаллы.

– Почему ты пригласил меня именно сюда?

– Здесь можно спокойно побеседовать, и в этой башне у меня хороший канал.

– Вольдемар, не мог бы ты принять вид посовременнее, не так контрастирующий с твоим именем? – попросила Никки.

Мудрец из Эллады превратился в человека в парике и камзоле – учёного ньютоновских времен. Чулки, башмаки. Локоть лежит на столе, где разместились старинные книги в кожаных переплётах и традиционный глобус с астролябией.

Никки поморщилась – тоже не совсем то, но возражать больше не стала.

– Твоё цитирование раздражает. Ты можешь формулировать свои мысли обычным языком?