Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

– Похоже на устройство геномов, – отметила Никки. – Человек тоже использует лишь около одного процента своих генов: остальное – не очень понятный балласт, накопленный в ходе эволюции. Раньше их считали дарвиновскими кладовками генохлама, но потом оказалось, что именно там организм может черпать нетривиальные решения для дальнейшего развития… ДНК примитивных организмов обычно меньше, чем у высших животных. Это, конечно, лишь статистическое правило – геном простенькой инфузории-туфельки Paramecium tetraurelia насчитывает сорок тысяч генов – гораздо больше, чем у человека.

– И зачем ей столько? – удивился Джерри.

Никки сказала:

– Она сама не знает. Зато самые простые и оптимальные организмы-бактерии состоят из нескольких сот генов. Видимо, это критическая сложность для возникновения из неживой смеси химикалиев живого существа, со способностью к делению и расползанию по сторонам.

– Ну, способностью к размножению и распространению обладают даже примитивные компьютерные вирусы, заражающие киберсети.

– А! – понимающе сказала Никки. – Вирусы, порождённые тоской.

– Что? – удивился Джерри.

– Создание компвирусов – типичное проявление вандализма, к которому склонен страдающий, обиженный мозг. Так некоторые мстят окружающим, подчёркивают себя и ищут суррогатной компенсации.

– Откуда ты это знаешь? – поразился Джерри: раньше Никки не очень разбиралась в человеческой психологии.

– Помнишь наш недавний разговор о связи голливудских фильмов с компенсирующими мифами? Я заинтересовалась этой темой, и сейчас Робби читает мне лекции по человеческим странностям и психологическим особенностям.

– Робби, почему люди так много смотрят тивизор?

– Это культурная магия, которую не постичь дикой Маугли.

– Не капризничай, объясни. Это наркотическое привыкание к зрелищу чужой жизни?

– Не совсем. Попробуй представить – ты смотришь на экранную картинку, на которую ОДНОВРЕМЕННО с тобой таращится сто миллионов человек. Такая концентрация взглядов на квадратный метр пылесосом засасывает в экран твой мозг. И ты становишься как все.

– Почему я должна быть как все? Не понимаю.

– Я же говорил – Маугли!

– Как можно часами смотреть в тивизор, если там столько раздражающе смешного и глупого? В то, что показывают, просто невозможно поверить.

– Вспомни театральные спектакли: там люди видят в фанерных декорациях каменный замок, а в марлевых занавесках – морские волны. И герой не замечает героиню, пока она не наступает ему на ногу.

– Ну… условность театрального искусства – это одно, а…

– А внутренняя условность тиви-вселенной ещё больше. Она компенсирует реальную жизнь, надстраивая её нереальной, но в чём-то привлекательной. Реалистичность противопоказана тиви-жизни.

– Э-э… начинаю понимать. Значит, и газеты служат не для сообщения правдивой информации, а для выдачи желаемого и достраивания недостающего?

– Примерно так.

– А показы модной одежды на красивых девушках – вовсе не для того, чтобы люди надели продемонстрированное?

– Конечно, нет. Это сладостное реальное потребление транслированной нереальности. Покупатель модной одежды приобретает символ магического приобщения, а не функциональный предмет. Ведь желаемые фигура и лицо в комплекте с одеждой не продаются.

Никки грустно выдохнула:

– Уф! Люди – это настоящие инопланетяне.

– Согласен, – сказал Джерри, – компьютерные вирусы порождаются людьми с большими комплексами, а как компенсируются тоскливые, которые не умеют программировать?

– Разве ты не помнишь толстяка из госпиталя, который хотел допросить меня?

– Точно! – воскликнул Джерри. – Мы нашли интеллектуальную связь между вирусами и Фитассом.

Никки добавила:

– Обижать слабых и мучить кошек, бить стёкла и писать крупные буквы на стенах – это любимые компенсации подростков с маленькими пенисами.