Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Робби снисходительно объяснил, что ничего не получится: пылесос работает только в атмосфере, а на астероиде нет воздуха.

Кибернетический мозг Робби никогда не ошибался.

Именно в тот день я осознала свою принадлежность к роду Хомо Сапиенс. Я поверила в то, что, если хорошенько подумать, – можно решить любую проблему. Это был очень важный день в моей жизни.

Я переместила сто кубометров очень просто: вбила четыре крючка по краям кратера и натянула над ним сетку из грузового трюма – на высоте полутора метров. Потом провела от оранжереи трубу из полиэтиленовой плёнки с широким раструбом-коробом, забралась под сетку и воткнула раструб глубоко в песок.

Подключила к коробу баллон с гелием – и открыла кран. Струя сжатого газа ударила в песок, взвихрила его и унесла по трубе прямо в оранжерею – благодаря открытой верхней форточке, там всегда был вакуум, так что и насос никакой не понадобился. Я перетаскивала одной рукой короб с шлангом с места на место, прижимала его к грунту, открывала вентиль баллона, – и песок послушно улетал в трубу. Часть гелия вырывалась наружу, и я бродила в песчаной метели. Когда дно кратера обнажилось, я нашла там россыпь симпатичных кристаллов.

Попутно я выбрала из песка все камушки – зачем они мне на грядке? Сделано это было элементарно, с помощью центробежной силы: перед кораблём труба разветвлялась на две; газ затягивал камушки вместе с песком, но они летели вместе только до развилки, где песок устремлялся вслед за гелием по плавно изгибающемуся вверх рукаву, а массивные камни не вписывались в поворот, летели прямо и скапливались в аппендиксе тупика, который я периодически вытряхивала.

С помощью одной руки и одного мозга моя оранжерея была засыпана за два дня.

Зачем нужна сетка над кратером? Лень объяснять – Хомо Сапиенс и сам поймёт.

Вскоре у меня выросли свежие помидоры. Восхитительные! Жизнь стала веселее, и у меня завёлся шустрый приятель Эрик. Мы с ним любили плавать вместе, но он любил и отлынивать.

Потом его съел один космонавт.

Ангина Змееносца, это снова совсем другая история!

Профессор промолчала, но долго и задумчиво смотрела на Никки.

Смит Джигич, занимавшийся на гуманитарном факультете управлением технопроектами, отказался писать рассказ, ссылаясь на свою литературную бездарность.

– Но мне нужно поставить вам оценку. Прочитайте любой свой текст, – попросила профессор. – Начало какого-нибудь реферата «Принцип дриндуленции в двигателях квакающего сгорания». Я всё равно пойму, что вы за гусь.

Семестр заканчивался! Впереди смеялись летние каникулы, и лишь это поддерживало переутомлённых студентов.

На последнее занятие по литературе профессор Гуслик пришла в сопровождении робота, нагруженного новенькими книгами. Довольно тонкими.

В аудитории вспыхнул шум.

– Поздравляю всех с выпуском первого студенческого литературного сборника! Особенно тех, кто стал его автором, – сказала, улыбаясь, профессор.

Бесшумно хлопая мягкими крыльями, две совы разнесли сборники каждому студенту. Получившие книгу немедленно раскрывали её, восхищённо гладили глянцевую цветную обложку с замысловатыми узорами и даже нюхали лёгкий запах клея и бумаги – профессор предпочла старомодные бумажные страницы современному пластику. Девушки-авторы дружно прижали свои творения прямо к сердцу – или к тому месту, где оно должно быть, по их мнению.

Никки тоже получила книжицу и, к удивлению, нашла в ней свой рассказ.

– Кто не попал в сборник – не расстраивайтесь. Я предлагаю выпускать его каждый год.

Профессор задумчиво улыбнулась.