Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Сначала жизнь была прекрасна. Года полтора… А потом… потом всё пошло под откос. Чужими мы стали друг другу. Взаимно чужими и раздражающими, взаимно некрасивыми и недобрыми. И подался Юри на север. Нашёл какую-то азиатскую красотку, к ней и переехал. Да мне всё равно. Почти. Юри меня уже не волнует.

Главная моя проблема – наш маленький Эл.

Нет, не наш, а уже только мой. И уже не маленький – в школу вот-вот пойдёт. Но всё равно за ним нужен глаз да глаз. Оставишь без присмотра – сама будешь не рада. Тугодум он у меня. И заикается.

Детский психолог обследовал его три года назад и прямо сказал: «Мамаша, у вас проблемный ребёнок. Он не сможет учиться в обычной школе. Его тесты ужасны – половину пунктов заполнил неправильно. На вопрос: что лучше горит – спичка или гвоздик? – ваш ребёнок ответил: „гвоздик“! Другая его беда – медлительность. Он над каждым вопросом думает слишком долго. Интеллектуально нормальные дети имеют коэффициент умственного развития – 100 плюс минус десять, а все, у кого коэффициент ниже семидесяти, – олигофрены. Они должны учиться в специальной школе для слабоумных. А компьютер определил ай-кью вашего сына в шестьдесят пять…»

Я вышла от психолога оглушённая. Как тяжёлым грузовиком раздавленная.

Никогда не думала, что мой Эл – слабоумный мальчик. Ну, медлительный, ну, заторможенный… На середине улицы может застыть. Или с поднятой ложкой и открытым ртом. Но чтобы слабоумный…

В ту тяжёлую неделю я два раза крепко напилась. Ночью – когда Эл спал. А потом опомнилась – если ты с рельсов сойдёшь, с кем он останется? В сиротский приют пойдёт?

И впряглась в свою материнскую лямку. Читать с ним вслух. Решать логические задачи. Заставлять его фокусироваться на содержании проблемы. Не получается одно – браться за другое. Штурмовать его медленный мозг со всех сторон, пробивать каналы понимания. Как Эл радовался, если у него получалось! Когда он понял смысл простого числа, то смеялся полчаса, взахлёб, до икоты… Я испугалась – водой его отпаивала.

Он часто правильно отвечал, хотя и очень медленно… Но не реже он ошибался, да ещё как упорно! Раз сто повторила и объяснила: «Сумма внутренних углов треугольника равна ста восьмидесяти градусам. Это – угол вполкруга!» Наглядное доказательство из пластиковых уголков выкладывала на столе миллион раз – с них даже краска облупилась.

Кошка бы запомнила, а он – никак!

Или элементарная задачка на понимание свойств стандартных предметов. Два идентичных маяка установлены: один – в долине, другой – на горном хребте. Какой маяк даёт больше света? По нормам все дети возраста Эла должны отвечать правильно: стандартные маяки везде одинаковы. А Эл всегда даёт неверный ответ, что маяк в горах будет светить ярче!

Не сумел освоить простое понятие стандартного изделия!

Билась, билась, а он – ни в какую… Пытается что-то сказать, да говорит какую-то чепуху, вываливая из своей головёнки кучу словесного мусора. Игра у него такая? Я не пожалела денег на образовательные телеканалы – вот он и наслушался разных слов, да и повторяет как попугай. На некоторые вещи у него память цепкая. Может, он – аутист? Пойти бы к хорошему специалисту, да где денег взять? Социальная страховка для бедняков не предусматривает дорогих консультаций.

Таблица умножения нас чуть не задушила. Выучим – с большим трудом! – норму его возраста: Эл отвечает, как полагается, и я радуюсь. Недели не проходит – снова сидит над «дважды два равно», кряхтит, пыхтит, потеет – но не пишет ответ, видно, снова забыл! И так – до бесконечности.

Нервы не выдержат, и начинаю на него орать. Он собирается в комок, как маленькая птица, и сам ревёт от моей истерики.

У меня сразу злость и проходит.

Обниму его – и горюем вместе.