Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

– Кажется, пора устроить сотрудникам экзамены по космологии. Да, они его нашли. Оказалось, что при коллапсе материя становится нестабильной и превращается в гравитационное излучение раньше, чем достигнет точки сингулярности. И избежать этой нестабильности и быстрого испарения вещества просто невозможно. Действительно, природа не любит ничего бесконечного, и если уравнения указывают на такое явление, то это верный признак, что уравнения неполны, или неправильны, или некорректно применяются. Я думаю, учёные слишком терпимы к физическим бесконечностям. Например, перенормировку квантовых расходимостей, формально работающую, но физически не объяснённую, я считаю скелетом в шкафу науки.

Хао встал с кресла – размять ноги.

– Двинемся дальше, мы лишь на середине моей речи. Третье умение, которое важно для учёного, – это умение точно задавать вопросы.

Биологи всегда гордо считали, что живые организмы содержат нечто непостижимое с точки зрения физики. В своей книжке о биологии «Что такое жизнь с точки зрения физика?» гениальный физик Шрёдингер, один из основателей квантовой механики, дал прекрасный пример удачного вопроса: «Как физика и химия могут объяснить те явления, которые происходят внутри живого механизма?»

В этой знаменитой популярной книге Шрёдингер убедительно обосновал глубокую мысль, что в основе биологической наследуемости родительских признаков лежит простой физический, де-факто – механический, ещё неоткрытый процесс удвоения некой крупной, тогда ещё неизвестной, органической молекулы, носителя наследственной информации.

Шрёдингер опубликовал свою тонкую книжицу в 1944 году, и она оказала огромное влияние на развитие биологии. В 1946 году Фрэнсис Крик, прочитав эту книгу, бросил физику и занялся биологией. Через семь лет Крик вместе с двадцатипятилетним юнцом Уотсоном совершил эпохальное открытие: догадался о двойной спиральной структуре ДНК, способной к самовоспроизводству при раскрутке спирали.

Уотсон и Крик точно ответили на точный вопрос, заданный Шрёдингером. А ведь многие учёные многие годы придерживались мнения, что молекулами, которые передают наследственный код, являются не примитивно устроенные ДНК, а сложно переплетённые белки. Эта гипотеза содержала серьёзные натяжки, но на них большинство учёных закрывали глаза, тем самым закрывая себе дорогу к открытию…

Ещё один пример. У космонавтов прошлого кости в невесомости теряли кальций и истончались очень быстро. Пока не нашёлся человек, который задал наивный, на первый взгляд, вопрос: «А как кости узнают, что они находятся в невесомости, и что им пора уменьшаться в массе?»

Действительно, это очень интересный вопрос. Ведь каждая отдельная клетка не имеет аппарата распознавания гравитации. Рост клеток управляется только химическими командами. А гравитация действует лишь на механические движения или состояние тела. Значит, существует процесс, который транслирует механическое действие гравитации на уровень химического клеточного языка.

Точный вопрос сразу наводит на ответ. Вскоре нашли препарат, который блокирует химический донос костям о невесомости. И космонавты перестали превращаться в рахитиков, а у человечества появилась возможность расселиться по слабогравитирующим телам Солнечной системы.

Хао вернулся в кресло и выпил воды.

– И последнее, без чего учёный, особенно теоретик, вовсе не учёный.

Профессор сделал паузу и снова гаркнул в микрофон:

– Полная независимость!

На этот раз никто не упал. «Зато проснулись! – подумал Хао. – Я научился рявкать почти так же хорошо, как профессор Ван-Теллер».