Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Спустившись первым с крутой каменной ступеньки на тропинке, незнакомец несмело подал Элизе руку, и девушка, улыбнувшись такой робкой вежливости, не свойственной нынешним молодым мужчинам, опёрлась на его ладонь – весьма крепкую, как она с удовольствием заметила.

Тропинка нырнула в зелёный тенистый тоннель, образованный нависшими со скалы кустами, а потом выбежала к отвесному обрыву над небольшой голубой бухтой. По краям заливчик окаймляли острые мысы, разбивающие морские волны. Поэтому сама бухта была спокойна и прозрачна до глубокого каменистого дна, виднеющегося под самой скалой.

– Мое любимое место! – воскликнула Элиза и обвела рукой средиземноморский пейзаж невероятной красоты. – У этой бухты я обычно отдыхаю и отсюда возвращаюсь домой… или шагаю дальше – по кольцу вокруг полуострова, но всё равно – прогулка считается настоящей, только если я дохожу до этой лавочки.

Элиза села на каменную скамью в тени невысокой узловатой сосны, заплетённой бело-зелёным хмелем.

– Можно мне присесть рядом? – опять как-то несмело спросил мужчина.

– Садитесь! – Элиза приветливо похлопала по скамье рядом. – Мне с вами почему-то легко разговаривать. Вы – непривычный: приветливый и неназойливый. И какой-то забавно робкий…

Тут Элиза со смущением поняла, что она-то как раз необычно смело разговорилась. Но мужчина деликатно не стал углубляться в неосторожный поворот разговора.

Они стали беседовать, и незнакомец нравился Элизе всё больше и больше. Что-то в этом человеке располагало к откровенности. Он был спокойно добрый и не пытался покорить её обаянием, блестящим интеллектом, хвастливыми рассказами о своих спортивных, мужских и деловых победах и прочей мишурой, которую обычные кавалеры стремительно выхватывают из карманов при виде любой женщины до семидесяти лет. И Элизе почему-то казалось, что собеседник даже немного побаивается её. Вот уж совсем странно!

– Вы столько замечательного мне рассказали и показали… – пробормотал мужчина, сидя рядом с девушкой и часто искоса посматривая на неё сквозь тёмные очки.

– А ещё здесь есть пещера! – вспомнила Элиза, вскочила на ноги и подошла к самому краю обрыва. Она попробовала заглянуть вниз, но ничего не увидела из-за разросшихся пучков травы на краю пропасти.

– Эх, заросло! – подосадовала Элиза. – Раньше были видны гнёзда чаек.

Она снова вытянула шею к краю обрыва.

– Страшно! – поёжилась она при виде стофутовой высоты.

Мужчина встал со скамейки и протянул девушке руку.

– Можете уцепиться и поглядеть вниз.

– А если я вас стяну в пропасть? – засмеялась Элиза. – Или я вам надоем, и вы меня бросите в воду?

Незнакомец не спеша взялся другой рукой за корявый, но прочный ствол низкорослой сосны.

– Я вас ни за что не брошу. Вы можете мне довериться.

И столько искренности и уверенности было в его голосе, что Элиза с каким-то удовольствием помедлила, а потом смело протянула бородачу свою руку. Незнакомец не взял Элизу за ладонь, а крепко и надёжно охватил её запястье. Она мгновенно перестала бояться, сделала шаг и далеко наклонилась над пропастью, доверив свою жизнь этому странному человеку.

На склоне она увидела знакомую узкую пещеру и птичье гнездо. Но там сидела не чайка, а чёрная птичка со светло-серой грудкой. Заметив круглым блестящим глазом Элизу, птичка испуганно пискнула и вспорхнула, открыв несколько пёстро-зеленоватых яичек внутри аккуратного травяного бублика. Больше в пещере ничего интересного не было.

Напротив полуострова, за Русским заливом виднелась старая цитадель Виллафранчи и живописные дома под красными черепичными крышами. Средиземноморские здания, рассыпанные по крутому склону, вжимались спиной в скалу и выстраивались над узкой набережной, глядя вниз, на прибой и приезжих.