Прыжок в бездну - Марина Эльденберт (2021)

– Ты очешуел? – интересуюсь я ему в лицо.

– Да нет, мне просто интересно, как в твоем возрасте можно быть не в курсе. Ты зеленого цвета, и в тебе – сын или дочь Торнгера Ландерстерга. Да я был уверен, что ты слиняла именно поэтому, хотя мне периодически хотелось поинтересоваться, почему ты не выбрала более простой способ самоубийства.

Вот теперь я вырываю у него поводок, а потом цежу:

– Я. Не. Беременна!

Разворачиваюсь и иду в сторону зала, где получают багаж. Меня даже тошнить перестает от злости, настолько я зла – «ты скоро пополнишь мир». Он совсем рехнулся?! У меня не было задержки… или была? Я вдруг понимаю, что не помню, когда у меня последний раз были месячные. Когда они у меня были? Я отмечаю их на календаре в мобильном, и в этот раз… Внутри все холодеет. Я вытаскиваю смартфон, листаю календарь и вижу, что отметка пропущена. Отметка пропущена.

Она реально пропущена, драконы меня дери!

Как я вообще могла ее пропустить?

Как? Может, потому что сначала из меня чуть не выдернуло бедро на катке, потом я согласилась стать женой Торна перед телекамерами, потом… Я смотрю на отметку, она реально была последняя прямо перед тем, как я упала. То есть сразу перед тем, как мы поехали на горнолыжный курорт, где у нас…

Меня опять начинает тошнить.

Тошнота настолько сильная, что мне приходится остановиться.

– Выдохнула, девочка с коньками?

Я его сейчас убью.

– Еще раз назовешь меня девочка с коньками – и я тебе врежу.

– О, ты еще и на такое способна? – Бен приподнимает брови.

– Ты даже не представляешь, на что я способна.

– Давай поводок. Ветпаспорт у меня, и ее не выпустят из зала без отметки ветслужбы. Это первое. А второе – я тебя провожу.

– Обойдусь.

– А я тебя не спрашивал. Кувыркнешься в обморок в заказном флайсе – поедешь в больничку. Поедешь в больничку – и завтра на столе Торнгера Ландерстерга будет отчет о том, что ты беременна. Или ты уже передумала и возвращаешься?

Что я там говорила про послать?

Тем не менее Гринни не выпустят из зала без отметки сотрудника ветконтроля, и мне приходится отдать поводок Бену.

– Сиди здесь, – говорит он. – Вернусь – заберем сумки.

Я хочу отказаться, но понимаю, что сейчас мне действительно лучше сесть. Лучше сесть, потому что иначе я кувыркнусь в обморок прямо здесь. На меня вдруг обрушивается волна деталей, которые из-за дикого напряжения последних недель я просто не замечала. Тошнота – она не была систематической, но холод… что, если так проявляется пламя ребенка Торна? У него же будет дико сильное пламя, если я правильно помню. Когда шло раскрытие информации о пламени иртханов, говорили, что первенцы вбирают всю мощь или основную мощь пламени матери и отца. В этом случае просто отца. И что…

Мысль «что мне теперь делать» обрывается словами Торна: «Если бы у нас был ребенок, Лаура, я бы не позволил тебе к нему даже приблизиться».

Если это так, если я беременна, он его заберет. Заберет, а меня вышвырнет, как сделал это с моей семьей. Меня начинает тошнить с удвоенной силой, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься в сторону туалетов. Теперь уже у меня случается паранойя – как это еще назвать, когда я думаю, что повсюду камеры и что он – Торн – может меня видеть. Даже мысль о другой стране не спасает, я стараюсь дышать ровно, но у меня это плохо получается.

Он меня везде достанет.

Если ему нужен будет его первенец… а у него первенец будет именно от меня…

Стоп!

Я обрываю поток мыслей раньше, чем он меня захлестнет и окончательно, с головой утащит на дно.

Во-первых, я действительно в другой стране. Даже то, что здесь повсюду камеры, не отменяет того, что получить информацию из другой страны Торнгеру Ландерстергу гораздо сложнее, чем с любой камеры Ферверна.