Смерть императора - Александр Старшинов (2014)

Канес и Проб, легионеры Шестого легиона, относились к дороге как и должны относиться легионеры – следили за тем, нет ли поблизости чего опасного, заботились о фураже и воде и вечерами на стоянке чистили оружие.

Менений, включенный в отряд по просьбе Приска и обнадеженный обещанием римского гражданства, мечтал о подвигах, но при этом не забывал вечерами тренироваться: работать с мечом и стрелять из лука. Он был неплохим стрелком, пожалуй лучшим в их отряде. Фламма как-то попробовал с ним соревноваться и был немедленно посрамлен.

Что касается Фламмы, то он взял с собой в дорогу футляр со свитками и днем, в самую жару, когда отряд обычно останавливался на привал, расположившись в тенечке, читал свитки, пока другие спали. Читал он только что вышедшую книгу Плутарха «Красс» [46].

* * *

Дорога до Хатры – путь неблизкий. Римский отряд был не особо велик – зато Дионисий и его спутники двигались в сопровождении двух десятков слуг и полсотни охранников.

Тяжелые повозки, груженные деталями машин, едва тащились по караванной дороге, более пригодной для перевозки грузов на верблюдах или ослах. Хорошо, если десять миль удавалось миновать за день. В полдень, по самой жаре, делали привал на два или три часа, хатрийцы ложились спать, и римлянам ничего не оставалось, как тоже сделать временный полог и растянуться в тени. О легионерских марш-бросках в компании с хатрийцами можно было забыть.

Однажды во время одного из таких привалов Малыш подошел к Приску, огляделся – не может ли кто их услышать. Но Кука спал, а Фламма погрузился с головой в книгу, так что Малыш присел рядом и шепнул трибуну:

– Я должен сказать тебе одну вещь… – Он вновь огляделся. – Похоже, в машинах неправильно сложены детали. Мы ведь собирали их в Антиохии и проводили пробные стрельбы – не горящими ядрами, но обычными. Потом все машины разобрали. Целиком такие махины до Хатры не довезешь. А теперь я заглянул в одну повозку и вижу – натяжные механизмы совсем не от этих машин. Я ведь все рассчитывал как надо – а теперь получилось, что стрелять они не будут.

Малыш оглянулся и поглядел на спящего под белым пологом в тенечке Дионисия. Римляне не стали в этот раз натягивать полог – просто расположились в тени холма за камнями.

– Бывает. Верно, твои фабры случайно перепутали их с деталями других машин, – не моргнув, сообщил Приск.

– Я могу исправить, – предложил Малыш. – Правда, это будет трудно и времени потребует много…

– А надо? – удивился Приск.

На лице Малыша сначала отразилось удивление, затем – радость понимания.

– Ну вот… – сказал печально Приск. – Этого я больше всего и боялся. Что ты все поймешь, а по твоей роже догадаются и хатрийцы.

– Я буду молчать… – пообещал Малыш.

– Твоя физиономия все скажет.

– Я постараюсь выглядеть мрачно.

– Говори всем, что у тебя болит зуб. Фламма заварит тебе какой-нибудь травы из своих припасов, а ты пей. Когда у человека болит зуб, к нему никто не пристает.

– Это точно, – согласился Малыш.

– Особенно когда в этом человеке больше шести футов роста… – уточнил Приск.

* * *

Когда город появился рано утром на горизонте, трибун облегченно вздохнул. Хотя радоваться было особенно нечему – пока что они выполнили только часть задания – самую легкую. И при этом ничего еще не достигли.

Трибун на своем гнедом красавце ехал впереди отряда. Кука на вороном жеребце-ветеране не отставал. Не обманул торговец – отличного скакуна продал.

– Кука, тебе в Хатре особое поручение, – приказал трибун. – Следи за Малышом. Хатра – опасный город. Как бы он не натворил чего недозволенного – полезет со своими фабрами искать инструмент или еще зачем и попадет в какое-нибудь запретное место. И чем скорее мы уберемся отсюда – тем лучше. Из дома без надобности не выходить и куда не надо – не соваться, а то вмиг лишишься головы. А если выходишь – бери кого-нибудь из людей Дионисия.