Иволга - Наталья Медведская

– Не могу, она умерла, так ничего не рассказав о семье.

Даша с надеждой посмотрела на пожилую женщину: «Пусть хоть одной тайной станет меньше».

Алла Петровна вздохнула и промокнула слёзы кружевным платком.

– Вот и не удалось, Верочка, нам с тобой ещё раз увидеться. Как быстротечна жизнь. Пусть примет их господь на небеса, – печально проговорила она. – Если твоя бабушка не посчитала нужным, рассказать тебе правду – значит, тебе её не надо знать. – Алла Петровна опустила голову, вытирая слёзы.

Даша тяжело вздохнула, воздух с трудом проходил в лёгкие, словно на грудь положили камень.

– Расскажите, пожалуйста. Мне нужно знать правду.

Алла Петровна уловила в её голосе мольбу, внимательно посмотрела в лицо собеседницы и решилась:

– Твою маму сбила машина. Говорили, какой-то пьяный водитель сбил. Вера потеряла единственную дочь, которую пришлось хоронить в закрытом гробу. Твоя бабушка почернела от горя, в ней что-то надломилось. Мы виделись перед её отъездом. У меня создалось впечатление, что она кого-то смертельно боится. Я предлагала ей помощь, но она отказалась наотрез.

Даша потрясённо слушала рассказ – значит, во сне она видела гибель матери. А бабушка Вера, действительно, опасаясь берайя, уехала из родного дома. Спасала её.

Алла Петровна вдруг засипела и стала задыхаться.

– Не волнуйся – это астма. От волнения… Сейчас пройдёт, – с трудом проговорила она, успокаивая, перепуганную гостью. Дрожащей рукой старая дама вытащила из кармана ингалятор.

Даша понимала, что выдаст себя, но не могла оставить человека в беде. Её ладони легли на плечи пожилой женщины. Иволга представила, что ярким светом выжигает мокроту в легких, расправляет, чистит, возвращая им упругость и здоровье. Руки и ноги налились тяжестью. Из последних сил она собрала чёрный сгусток болезни в тугой ком и направила его глубоко под пол в землю. Бисеринки пота усыпали лицо, волосы прилипли ко лбу, когда Даша, наконец, отпустила плечи Аллы Петровны.

– Господи, девочка, ты не только похожа на бабушку Настю – ты унаследовала её дар! Спасибо, моя хорошая. Я давно забыла, как славно дышать полной грудью.

– Не говорите никому, – слабым голосом попросила Даша.

– Бабуль, что ты сделала? Она выглядит больной, – воскликнул Леон, заходя в комнату.

– Перекупалась и переела. Ты был прав, нельзя лезть в воду на полный желудок, – тихо сказала Даша и, наклонившись, шепнула бабушке Леона: – Не переживайте, я восстановлюсь и уже завтра буду, как огурчик.

Комнату она пересекла, с трудом переставляя ноги, а на улице пошатнулась, теряя сознание. Леон еле успел подхватить её.

– Надо же, когда наша Золушка успела наклюкаться? – спросила блондинка подругу. Девушки успели переодеться, обе выглядели свежо и элегантно.

– Припрятала где-то выпивку и, пока мы с Леоном были в бассейне, приговорила её, – предположила подруга.

Леон сердито взглянул на красавиц так, что они обе замолчали.

– Ты не просто плохо выглядишь, у тебя вид смертельно больной. Нужно отвезти в больницу – обеспокоился он.

– Никакой больницы. Отвези меня домой. Поверь, завтра со мной всё будет в порядке.

Придерживая Дашу, почти висящую у него на руке, Леон дошёл до машины. Одной рукой открыл дверцу, поднял девушку и усадил на сиденье джипа.

«Что произошло? Почему гостья полная сил всего через двадцать минут разговора с его бабушкой, превратилась в больное, слабое существо», – терялся в догадках Леон.

Машина остановилась возле дома на улице Озёрной.

– Может, все-таки в больницу?

Он посмотрел на бледное без единой кровинки лицо девушки, и его сердце сжалось от жалости.

– Нет, – отказалась она твердо, открывая двери машины.

Леон обошел джип. Даша полулежала в кресле без сил. Он бережно взял её на руки и понёс в дом.