Жизнь мальчишки - Роберт Маккаммон (1991)

– И тогда я сказал мэру: «Послушайте, Лютер Своуп, почему вы не хотите, чтобы люди увидели неоспоримое доказательство, что в Текумсе водится чудовище?» А он со своей дурацкой трубкой в зубах зыркнул на меня и говорит: «Люди и без того это знают. Доказательство напугает их еще больше. Но как бы то ни было, чудовище в реке – это наше чудовище, и мы ни с кем не собираемся им делиться». Вот и весь разговор.

Мистер Скалли протянул мне зуб:

– Хочешь потрогать его, Кори? Потом расскажешь кому-нибудь, что тебе довелось держать в руках.

Так я и сделал – дрожащим указательным пальцем коснулся зазубренной штуковины. Клык Мозеса был холодным, каким, по моему мнению, должен быть ил на дне реки.

Мистер Скалли убрал кусок дерева с клыком в ящик шкафа и затворил дверцу. Дождь на улице снова усилился: он дробью барабанил в металлическую крышу.

– Должно быть, Старый Мозес радуется этому ливню, – заметил мистер Скалли.

– Я все-таки считаю, вам обязательно нужно показать зуб еще кому-нибудь, – сказал ему отец. – Например, газетчикам в Бирмингеме.

– Я так бы и сделал, Том, но боюсь, что Своуп мне этого не простит. Возможно, существует договоренность, что Старый Мозес остается нашим чудовищем лишь до тех пор, пока о нем не узнают чужаки: тогда его у нас тут же отберут. Выловят из реки сетями и посадят в каком-нибудь зоопарке в огромный стеклянный сосуд как чрезмерно разросшегося сома. – Мистер Скалли нахмурился и покачал головой. – Нет, я не хочу, чтобы это случилось. Уверен, что и Леди этого не хочет. Сколько себя помню, каждую Страстную пятницу она носила Мозесу угощение. Прошедшая пятница стала первой, когда Старому Мозесу не понравилась еда.

– Ему не понравилась еда? – удивился отец. – Что вы хотите этим сказать?

– Разве тебя не было на негритянском шествии в этом году, Том?

Мистер Скалли подождал ответа, вероятно рассчитывая, что отец скажет «нет», но, не дождавшись, продолжил:

– В этом году Старый Мозес впервые не ударил хвостом в сваю моста, как бы говоря: «Спасибо за жратву». Все происходит очень быстро, удар едва можно уловить, но ты различишь этот звук, если слышал его много раз. А в эту Страстную пятницу ничего такого не случилось.

Тут я вспомнил встревоженное выражение лица у Леди, когда она покидала мост с горгульями, и тот мрачный вид, с которым устремилась назад в Брутон процессия негров. Видно, Леди так и не удалось дождаться удара хвоста Старого Мозеса в сваю. Но что может означать подобное нарушение застольного этикета?

– Трудно сказать, что это может означать, – проговорил мистер Скалли, словно прочитав мои мысли. – Но Леди это очень расстроило, точно.

На улице уже темнело. Отец сказал, что нам пора возвращаться домой, и поблагодарил мистера Скалли за то, что он уделил нам время и показал, куда подевались остатки моего велосипеда.

– Я ни в чем вас не виню, – сказал отец на прощание мистеру Скалли, который, хромая, проводил нас до выхода со свалки. – Вы просто делали свою работу.

– Верно, Том. Только один велосипед мне и был нужен. А ваш все равно нельзя было починить ни за какие коврижки, – повторил он.

Это я и сам мог сказать отцу. По сути, я так и сделал, но вся беда в том, что, пока ты еще мальчишка, взрослые слушают тебя вполуха.

– Слышал о машине, которая упала в озеро, – сказал на прощание мистер Скалли, и его голос эхом разнесся под сводами. Я ощутил, как напрягся рядом со мной отец. – Негоже так умирать без погребения по христианскому обычаю, – продолжил мистер Скалли. – Шериф Эмори нашел хоть какую-нибудь зацепку?

– Насколько я знаю, ни одной.

Голос отца дрогнул. Я не сомневался, что он видел тонущую машину с мертвецом, прикованным наручниками к рулю, всякий раз, когда закрывал глаза, ложась спать.

– У меня есть соображения, что это за человек и кто мог его убить, – продолжал мистер Скалли.