Цена жизни - Григорий Шаргородский (2019)

Мыкола в ответ хищно ощерился.

Какой же он все-таки жуткий.

Движением плеч стряхнув с себя мурашки и нерешительность, я быстрым шагом направился ко входу на склад. Стригой тенью скользнул следом.

Небольшая дверь в широких воротах была не заперта, так что войти удалось без проблем. Внутри каменных стен были смонтированы длинные ряды стеллажей, разбитые на два этажа, но сейчас там никакого товара не наблюдалось. Мало того, склад вообще казался заброшенным и можно даже сказать — ветхим.

Освещения внутри не было, и лишь метрах в двадцати от входа, посреди незанятого стеллажами пространства, находился стол, явно оставшийся от времен, когда здесь помимо крыс водились еще и кладовщики с учетчиками. На столе ровным светом горела магическая лампа, а больше никого и ничего. Точнее, мои очки все же позволяли различить смутные тени, притаившиеся за освещенным кругом.

Пройдя короткий отрезок между стеллажами, я замер, так же как и мои оппоненты, не выходя на освещенный участок.

Отреагировав на мою заминку, к столу вышел Витой, причем так, словно его подтолкнули. Выглядел бандит неважно — слегка помятым и немного испуганным. Кажется, знакомство со мной не пошло ему впрок. Хотя и не факт, что вина на мне: утечка произошла явно в его зоне ответственности.

— Подходи ближе, видок, — стараясь говорить спокойно, произнес Витой. — Я узнал все, что нужно.

— Ты уверен, что мне стоит говорить с тобой, а не с теми, кто притащил тебя сюда? — сказал я, не скрывая сарказма и не двигаясь с места.

Тени за спиной Витого пришли в движение, причем не только там. Кажется, нас сейчас окружают. На освещенное пространство вышел хоть и пожилой, но все еще подтянутый мужик в котелке и клетчатом костюме. Он с показной медлительностью извлек из набедренных ножен длинный кинжал.

Серьезно? Я, конечно, понимаю, что лишний шум для них нежелателен, но угрожать нам этими зубочистками…

— Долго же мы искали тебя, видок Силаев, — с легкой хрипотцой и, как ему казалось, пугающей язвительностью произнес незнакомый бандит.

— И нашли на свою голову, — проворчал я, выхватывая револьвер.

Работали по старой, освоенной еще с Евсеем, а позднее и с Мыколой, схеме — каждый контролировал свою сторону.

Я дважды пальнул в бегущего ко мне по проходу слева бандиту и тут же шагнул вперед, чтобы прикрыться стеллажами от тех, кто окружал главаря. В сгнившие доски ударили пули, разбрасывая по сторонам пыль и щепки.

Дело принимало серьезный оборот. Стеллажи как защита никуда не годились, так что пришлось срываться с места. Перепрыгнув застреленного бандита, я добежал до образовавшейся на месте рухнувшего стеллажа кучи из обломков ящиков и досок и нырнул за нее рыбкой. Каждый удар пули в эту сомнительной надежности баррикаду отзывался звоном в моих перенапряженных нервах.

Кикимору мне в тещи! Довыеживался, идиот! Контролировать он хотел. Пожалуйста, контролируй, если вообще сможешь сделать хоть что-то.

Ну кое-что я все же смог. Пытавшегося обойти баррикаду сбоку бандита удалось подловить благодаря гогглам. Я его видел, а он меня нет. К тому же стеллажи действительно оказались слабой защитой, потому-то я сам и побежал к этой баррикаде.

Обстрел моего укрытия постепенно стихал, зато испуганные вопли бандитов усиливались, что не могло не радовать. Через пару минут я осмелел настолько, что выбрался из-за укрытия и присоединился к веселью. Мыкола оставил мне всего одного бандита, к тому же не главаря. Мы одновременно вышли в проем между стеллажами и так же одновременно выстрелили. Его пуля порвала мне рукав пиджака, а моя пробила сопернику голову.

Пока мы с Мыколой играли в ковбоев, бедняга Витой лежал в круге света, уткнувшись лицом в пол. Я даже начал беспокоиться за его здоровье.

— Витой, ты там живой или как? — спросил я, подойдя к своему новому знакомому.

— Живой, — прохрипел бандит, поднимаясь с пола, и тут же зашелся в приступе неудержимого чиха.