Цена жизни - Григорий Шаргородский (2019)

— Игнат, — оторвал меня Бренников от тягостных мыслей.

— Да? — встрепенулся я и заметил, что мой новый подчиненный уже окончательно пришел в себя и явно тяготится моим присутствием, точнее, тем, что мне приходится видеть его в неподобающем состоянии. — До завтра можете отдыхать. Я сегодня поговорю с судьей, а с утренним поездом отправлюсь в Омск. Скорее всего, увидимся только послезавтра.

— Думаю, к этому времени у меня найдется чем вас порадовать, — кивнул Дмитрий Иванович.

На этом, пожав друг другу руки, мы расстались. Бренников отправился приводить себя в порядок и перенастраивать мозг на новый лад, а я вернулся домой.

Дом, как обычно, порадовал внутренней энергией — Корней Васильевич звенел своими железками в мастерской, а Кузьмич громыхал чем-то на чердаке: видно, опять проводил ревизию старого хлама. Леонард Силыч, которому суета домового мешала спать, временами добавлял в деловую симфонию свой возмущенный вокал.

Чиж опять куда-то убежал — у него сейчас как раз переходный период, так что я не особо зверствовал в плане дисциплины и контроля, лишь подстраховывал в сложных житейских передрягах. К примеру, когда мой воспитанник влез в драку из-за соседской девчонки. Рыцарский порыв я одобрил, но стоило ему заикнуться о том, что сей поступок как-то повлияет на благосклонность юной барышни, пришлось одергивать паренька и напоминать простейший постулат: добро нужно творить ради добра, а не за награду. Так меня учил отец, и эту мысль я считаю верной. Если совершаешь хорошие поступки и ждешь благодарности, значит, это уже не благородство, а услуга. К тому же девчонки, особенно в столь взъерошенном возрасте, выбирая парней, руководствуются не их благородством, а исключительно скоростью мельтешения тараканов у себя в голове.

Чиж выслушал мои доводы очень внимательно, но не факт, что усвоил.

Время до обеда я провел за разбором бумаг и документов, полученных еще два года назад. Они подтвердили сказанное Дмитрию Ивановичу. Получается, что я ничего не нафантазировал.

Вот разрешение на развертывание в Топинске особого отдела канцелярии генерал-губернатора Западной Сибири по присмотру за добычей и распространением дурманящих зелий. Штат до четырех человек чином от титулярного советника и ниже.

Так, а вот и смета… даже не знаю, что теперь делать. Есть у меня подозрение, что так и не востребованные до сих пор денежные средства могли уйти куда-то налево. Нужно будет устроить небольшой переполох среди заплесневелой братии в канцелярии генерал-губернатора.

Ладно, решу, что делать, уже в Омске.

Разобравшись с документами, я собрал пакет для Дмитрия Ивановича. Все равно он понимает в этом всем больше моего. Затем начал готовиться к еще одному разговору, без которого невозможно внести полную ясность в деле о попытке смены власти в славном городе Топинске.

Сняв трубку телефона с рычага, я попросил барышню соединить меня с судейской канцелярией. Ответил, как обычно, секретарь Бабича. Вопрос утрясли минут за десять — выяснилось, что вечером господин Бабич почтит своим присутствием сигарный клуб. И было у меня предположение, что до этого звонка подобных планов у судьи не было.

Кто бы сомневался, что ради обеда Чиж все же оторвется от веселой компании друзей, — сказывалось голодное детство. Увы, сбежать сразу после сытной трапезы у него не вышло. Парень был привлечен к делу в качестве посыльного, получив пакет документов для Дмитрия Ивановича. Сверкнув пятками, мой гонец умчался вдаль, и до вечера мы его вряд ли увидим. Но к сумеркам он точно будет дома. У нас еще ночные тренировки, одновременно пугавшие Чижа до дрожи и приводившие его в восторг. Подобные чувства обычно присущи любителям фильмов-ужасов.