Жнецы Страданий - Екатерина Казакова, Алёна Харитонова, Красная Шкапочка

После яркой солнечной комнаты на узкой лестнице оказалось неожиданно темно. Девушка осторожно спускалась, скользя рукой вдоль стены, чтобы не потерять опору, а ножкой нащупывая ступеньку перед собой — мало ли кто чего по дурости оставить мог. Прошлый раз, вон, какой-то чудодей ведро забыл, эх и летела тогда она! Хорошо хоть каким-то чудом зацепилась за факельное кольцо в стене. А ведро еще долго громыхало, покуда не разбилось где-то в самом низу.

Пока целительница вспоминала злосчастное ведро и ждала, когда глаза, наконец-то, обвыкнутся в темноте, ее выставленная вперед ладонь наткнулась на неожиданную преграду. Девушка пискнула, едва не потеряла равновесие, но тут же две сильных руки стиснули стан, удержали на месте.

— Спасибо, что в глаз не ткнула, — отозвалась темнота мужским голосом, и у Айлиши обмерло сердце.

Ихтор! Обезображенный целитель, который расспрашивал их с Лесаной по приезде в Цитадель! Век бы его не видать. И ведь не встречались все эти месяцы почти, а тут — на тебе! — угораздило.

— Ой, — девушка испуганно отдернула руку, — прости…

Но мужчина, вопреки чаяниям, ее не отпустил.

— Прощаю, — усмехнулся он. — Куда торопишься, что и светец не взяла?

— Забыла, — прошептала несчастная, проговаривая про себя обережную молитву.

Она и вправду постоянно забывала светец. Ленилась разжигать его, а потом нести с собой. Факелы же в башне летом не жгли, а узких окон на лестнице было всего два и те — наверху.

— А дрожишь чего? — поинтересовался обережник.

Выученицу бросило в жар. Глаза, наконец-то, пообвыклись с темнотой, которая теперь сделалась всего лишь серым полумраком. И в этом полумраке обезображенное лицо собеседника казалось уродливой личиной.

— Замерзла, — девушка уставилась в пол, про себя моля Хранителей, чтобы этот Встрешник ее, наконец, отпустил.

Впусте! Крефф схватил послушницу за подбородок, вынуждая смотреть на себя.

— Кровь первая упала у тебя? — спросил он, сверля девушку пронзительным взглядом единственного глаза.

Айлиша порадовалась, что полумрак скрывает ее запылавшие щеки. Мужчина стоял лишь на пару ступенек ниже, в росте они сейчас были равны, и его обезображенное лицо оказалось так близко, что хотелось зажмуриться от отвращения.

Сердце колотилось бешено! Почему он ее не отпускает?

Целитель смотрел задумчиво и не спешил убирать руку от лица лекарки. Выученица шумно сглотнула, надеясь, что крефф не заметит ее смятения. Ихтор же думал о чем-то своем. Вот медленно провел по нижней губе девушки большим пальцем:

— Что молчишь? Боишься меня что ли?

От его спокойного ровного голоса, а самое главное — от страха перед прямым вопросом, на который следовало дать ответ, у юной целительницы подкосились ноги.

— Не было у меня еще красок, — выдохнула она. — И не боюсь я, просто… просто… спешу. Крефф ждет.

Ее брови изломились, а в носу защипало, потому что к горлу подступили слезы. Сейчас догадается, что наглячка врет, и прикажет выпороть…

Однако Ихтор улыбнулся с какой-то неуловимой грустью и одновременно насмешкой над самим собой и сказал негромко:

— Ну, беги, раз ждет. Только под ноги гляди, а то мало ли, кого еще нащупаешь по дороге.

Пользуясь дозволением, Айлиша, не чуя под собой ног, припустила вниз — только ее и видели.

А если бы у глупой перепуганной девки в этот миг хватило умишка оглянуться назад, то даже в полумраке она увидела бы, с какой затаенной нежностью смотрел крефф ей в след, проводя пальцем теперь уже по своим губам, словно завершая поцелуй, который между ним и юной выученицей так и не случился.

* * *