Предел - Сергей Лукьяненко (2019)

– Надо ее допросить, – сказал Гюнтер, ошалело глядя на пленницу. – Что с ними?

– Тут нечего допрашивать, – ответила Ксения. – Она утратила личность и никогда не станет разумной.

– Что ты говоришь? – поинтересовался Криди.

– Эта женщина утратила личность, как и все остальные. Ее нельзя спасти, допросить или сделать безвредной. Отныне и навсегда это машина убийства.

Криди молча подошел к ней, прижал ствол пистолета к затылку женщины и выстрелил. Та затихла.

– Надеюсь, ты была права, – холодно сказал кот.

Ксения встала. Посмотрела на подрагивающие ладони.

– Мы писали, мы писали, наши пальчики устали… – непонятно пробормотал Валентин. – А ты сильна.

Гюнтер, окинув взглядом тела, явственно подавил рвотный позыв. Выругался. Но при этом его руки, словно сами по себе, меняли в пистолете магазин.

– Что это, Ксения? – спросил он.

– Хороший вопрос, – Валентин, к чьим ногам медленно подтекала лужица крови, отступил в сторону. – Экипаж превратился в зомби? Ты явно что-то знаешь об этом. Почему молчала раньше?

– Это не зомби. Зомби медленные, – сказал Гюнтер. – Они идут и бормочут «Мозги! Мозги!»

Он вдруг побелел и отошел к стене. Его все-таки вырвало.

– Я не знала, пока не увидела, – объяснила Ксения. – В наших базах данных есть описания подобных случаев, но мы не знали, какой фактор к ним привел.

– Итак? – терпеливо спросил Валентин, поглядывая в коридор. – Мы заражены? Мы станем такими же? Нам следует бежать, или покончить с собой, или уничтожить корабль?

– Нам придется найти их всех и убить, – ответила Ксения. – Однажды такой стала целая планета. Мы не смогли откатить события и не смогли никого спасти. Существа со временем вымерли сами, осталось лишь несколько групп на островах, не затронутых процессом. Поэтому я и говорю – случившееся необратимо.

– Но что это? Все-таки вирус?

– Нет. Как я теперь поняла, это волновая перепрошивка личности. Нечто похожее на наше оружие, вызывающее непреодолимую тягу к суициду. Излучение, которое мы зафиксировали, стерло их память и сознание, но прописало в мозгу новую программу: убивать любого чужака. И они… они не совсем безмозглые. Они учатся. И, похоже, могут коммуницировать непонятным нам путем.

– Перепрошивка личности? Коротким пакетом данных? – в голосе Валентина слышалось сомнение.

– Мы видели проекцию импульса из плоскоты, он не так уж и мал, – сказала Ксения. – К тому же, атакованным не надо доказывать математические теоремы и вести философские диспуты. Это боевые автоматы, которые могут только пить, есть и сражаться. Причем и биологически они изменены. Вначале я разрывала позвоночный столб, но это не мешало им двигаться. Пришлось отрывать головы, – она помедлила и добавила:

– Извините.

– Я впечатлен твоими возможностями, – кивнул Горчаков. – Хорошо, что мы друзья.

Он смотрел Ксении в глаза.

– Мы – друзья, – ответила Третья-вовне. – Клянусь.

Криди тронул ее за руку. Тоже заглянул в глаза – очень печально.

– О чем вы говорили? Моих товарищей нельзя спасти? Никого?

– Если они все такие, то никого, – ответила Ксения. – Прости. Их уже нет, на их месте монстры.

– Тогда мой долг уничтожить монстров, – сказал Криди. – В ангаре есть оружейный сейф, я постараюсь его вскрыть. Спасибо, чужая, ты самый могучий воин, которого я видел.

– Мы сделаем это вместе, – пообещала Ксения.

Криди кивнул и пошел, хлюпая своими сапогами по лужам крови. Потом остановился, стянул их и бросил в сторону. Ксения услышала, как он пробормотал: «Никто не скажет, что я топтал их кровь…»

– Полагаю, я понял смысл вашего разговора, – сказал Валентин. – Мы убьем их всех?

– Да. Мы сможем. Вы хорошо стреляете, а я… я сильнее, чем выгляжу.

Валентин кивнул:

– И мы не будем никого звать. Это груз, который нельзя взваливать на чужие плечи.

Он помедлил и с горечью сказал: