Предел - Сергей Лукьяненко (2019)

– И как ты понял, что это женская одежда? – спросил Валентин мрачно.

– Да я сам за чистым бельем шел, – признался Матиас. – Анге посоветовала. Сказала, что по габаритам нам с тобой лучше всего подойдет одежда капитана. С душем разобрался?

– Нет.

– Будем пробовать. Ксения говорит, что есть около часа до включения двигателей.

– Ты Гёте знаешь? – спросил Валентин, возвращаясь к шкафу. Мундир надевать было как-то совсем странно, пусть тот и выглядел совершенно мужским. Может быть, комбинезон?

– Знаю ли я Гёте? – спросил Матиас с иронией. – Какой интересный вопрос. Я же немец все-таки, забыл? Братья Гримм, Иоганн Гёте и Рудольф Гайсер. А ты Пушкина знаешь?

– Помнишь про «часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла»? – Валентин достал комбинезон и мрачно его осмотрел. Итог его не порадовал: у женщины-капитана была замечательная и большая задница.

– Смеешься? Конечно. В школе все учат. Я даже по-русски знаю. – Он откашлялся и продекламировал:

Я верен скромной правде. Только спесь

Людская ваша с самомненьем смелым

Себя считает вместо части целым.

Я – части часть, которая была

Когда-то всем и свет произвела.

Свет этот – порожденье тьмы ночной

И отнял место у нее самой.

Он с ней не сладит, как бы ни хотел.

Его удел – поверхность твердых тел.

Он к ним прикован, связан с их судьбой,

Лишь с помощью их может быть собой,

И есть надежда, что, когда тела

Разрушатся, сгорит и он дотла.20

– Час от часу не легче, – сказал Горчаков. – Его удел – поверхность твердых тел, говоришь…

– А что случилось?

Валентин махнул рукой и достал мундир.

Рискнуть, что ли?

Запа́х на мундире шел на правую сторону. С точки зрения человека с Земли, это был мужской мундир.

– Сколько наград-то! – восхитился Матиас. – Ради такого мундира и пол можно сменить! Еще курительную трубку тебе надо! И черную повязку на глаз. И шпагу.

Он скрылся в душевой, а Горчаков продолжил изучать парадную одежду капитана Лерии.

* * *

Анге услышала аборигенов раньше, чем увидела. Копыта, ступавшие по земле мягко и почти беззвучно, на металлическом полу корабля грохотали словно рабрики в случке.

Она вошла в кубрик и увидела Яна и Адиан. Те сосредоточенно бродили между койками, меняя белье и собирая случайные вещи. Все это складывали в мешки – простыни, книги, мелкие памятные вещи в беспорядке ссыпались в общую кучу. Видимо, аборигенам Соргоса дали задание прибрать помещение для нового экипажа.

Анге подумала, что их новый разношерстный экипаж состоит из шестнадцати существ. Кубрик предназначался для тринадцати, еще два места в капитанском.

Конечно, есть и второй кубрик, но командир Валентин явно решил поместить всех в одном.

Не хватало одного спального места. Кому-то придется пойти в другой кубрик или спать на полу.

Анге вдруг стало не по себе. Глупость, конечно, полная. Но плохой знак. Кому-то нет места на «Дружбе».

Она помахала рукой Адиан, неосознанно выделяя ее из пары. Женская солидарность, как сказал бы Криди с ухмылкой… Жестом предложила помочь, указав на себя и на Адиан. Та взмахнула руками, перекрещивая их, улыбнулась. Отказалась от помощи. Удивительно, как универсальны многие жесты у гуманоидов.

– Что ты встала? – окликнул ее из-за спины бесшумно подошедший Криди. – Пойдем. У них своя работа, у нас своя.

– Погоди…

Ян и Адиан как раз подходили к их с Криди койкам. Анге подбежала, показала на койку, на себя. Сказала:

– Нет. Анге здесь. Нет.

– Анге спать? – помедлив спросила Адиан. – Спать здесь?

– Да, – она даже рассмеялась, обрадованная успехами Адиан. – Анге спать здесь. Криди спать там.

Она показала на соседнюю кровать.