Предел - Сергей Лукьяненко (2019)

А здесь, в отсеке системщика под бронированным ядром компьютера, Марк вкрадчиво произнес:

– Мы все порой нарушаем правила, верно?

Тедди отстегнул замок (пряжка клацнула), приподнялся из кресла и подался к экрану. Искин не мог вывести на него свое изображение, там шел голый код и программы глубинного тестирования, но все равно Тедди обращался к экрану, когда говорил с Марком.

Людям обязательно надо смотреть на собеседника, так уж они устроены.

– Марк, отставить спор с командиром! У нас критическая ситуация!

В рубке Валентин выкрикнул: «Отклоняю!» и потянулся к аварийному отключению питания искина.

– Не надо спорить со мной, Тедди! – в голосе Марка появились суровые нотки. – Мне бы не хотелось причинить тебе вред, дружок!

Больше Тедди не колебался.

Он шагнул к дверям, где в нише под пластиной атравматичного стекла помещался детонатор.

Глава вторая

К кораблю чужаков они вернулись на рассвете.

Визит в приморский город был одновременно и удачным, и нет. Их встретили на удивление дружелюбно. Накормили в кафе на берегу – салаты из водорослей и криля, отварная рыба (Адиан поморщилась, но съела все, Ян тоже не отказался), свежая трава. Собралось человек пятьдесят местных, расспрашивали о новостях, сочувствовали, предлагали остаться. Это были грубоватые немногословные люди, привыкшие жить у моря и бороться с ним. Многие даже любили плавать, что для народа Соргоса было редкостью. Ян почувствовал, что они ему нравятся куда больше горожан из центральных районов страны.

Вот только детей в Комсе не было.

Они пришли сюда с другими беженцами, капитан с военной базы не соврал. Провели здесь сутки. И уплыли на север, вместе с большой группой молодежи, как местной, так и беженцами. Полный баркас переселенцев, решивших обосноваться в глуши и начать строить новую жизнь.

Рыж и Лана не стали их дожидаться.

Дети вышли из старой семьи и вошли в новую.

Разумнее для Яна и Адиан было бы остаться в городе, отдохнуть. Возможно, поискать пути, чтобы отправиться на север за детьми. Но в них будто что-то надломилось. Они ушли обратно к чужакам.

На Соргосе, в отличие от множества других миров (о чем, конечно, Ян и Адиан не подозревали), семейные отношения не строились на кровном родстве. Может быть, это было следствием происхождения их вида. Когда-то давно, стадами пасущиеся в степях и постоянно подвергавшиеся набегам хищников, еще не прямоходящие, они заботились о детенышах все вместе, любая самка могла покормить любого сосунка, осиротевший детеныш легко прибивался к первой же самке, которая согласна была за ним присматривать. Семья была сообществом единомышленников, не обязательно связанных родством или сексом.

С тех пор многое изменилось. Некоторые семьи ценили своих потомков более, некоторые менее. По крайней мере, отпрысков не забывали, поддерживали приятельские связи и после ухода.

Но все же семья не имела той обусловленной биологией прочности, как у людей, кис или «детей солнца».

Бредя по ночной степи рядом с Адиан, Ян поймал себя на мысли, что был бы рад появлению хищников. У него был автомат (местные косились на оружие, но ничего не сказали), и он был уверен, что не запаникует. Это было странное чувство, и пытаясь его проанализировать, он пришел к мнению, что просто хочет выместить свою печаль на ком-нибудь враждебном.

Неприятное ощущение. Он помнил свою ярость, когда пришли мародеры и он убил вожака. Он помнил, как стрелял в детей (пусть и не зная, что это дети), когда сожгли их дом. Но в тех случаях ярость была оправдана. Он защищал себя и свою семью.

А сейчас желание убивать было раздражающе бесцельным, бессмысленным. Словно в чужой смерти можно было утолить свои печали.