Северный ветер - Владимир Прасолов (2014)

Нет, это какой-то другой мир. Фридрих почему-то вспомнил русскую девушку, медсестру, с изумительной красоты глазами и фигурой богини. Он увидел ее летом, в колонне пленных, потом, к сожалению, ее увезли офицеры СС. Фридрих был слегка огорчен тем, что не успел ее «опробовать», и выкинул из головы, как десятки других прошедших через его руки женщин. Да, видно, не совсем — врезались в память ее глаза. Они были разного цвета, отчего ее взгляд был просто фантастически красив, он обладал какой-то неземной притягательностью. Кранке умел видеть красоту. Эта красота привлекала его, и он желал ею владеть, владеть безраздельно. Сколько он ни вглядывался в лица женщин, ничего подобного найти не мог. Вот и сейчас он машинально взглянул на стоявшую у колонны женщину, и вдруг как удар тока пронзил его. Это была она. Он узнал ее мгновенно. Это невозможно!! Как она вообще могла здесь оказаться? Фридрих прошел мимо и остановился, вытащив сигареты, прикуривая, еще раз внимательно посмотрел на нее. Да, сомнений не было, это была она. Но она была прекрасно одета и явно кого-то ждала.

«Что она здесь делает?»

Будто услышав этот возникший в мозгу Кранке вопрос, она вдруг повернулась и как бы мельком взглянула на него. Это был ее взгляд, ее разноцветные глаза в мгновение пронзили Фридриха. Он просто потерял дар речи и так и замер с неприкуренной сигаретой во рту. В это время к ней из-за колонны вышел высокий белокурый офицер. Фридрих увидел зигзаги молний на его петлицах и вытянулся в приветствии:

— Хайль Гитлер!

— Зиг хайль, — спокойно ответил ему офицер СС и, взяв под руку ожидавшую его даму, не спеша спустившись со ступеней театрального крыльца, пошел с ней, оживленно беседуя, по одной из аллей парка.

Он громко говорил, обсуждая тему спектакля, игру актеров. Фридрих, следуя за ними, отчетливо слышал его, но не слышал ответов женщины. Она не должна была знать немецкий язык, не могла и говорить на нем. В этом Кранке был почему-то убежден, и вдруг он услышал ее голос. Она произнесла фразу, соглашаясь в чем-то с офицером. Она говорила на немецком! Неужели он, Фридрих Кранке, обознался? Этого не может быть! Это же она! Это ее глаза! Кранке ускорил шаг и догнал их. Поравнявшись, он повернулся и, щелкнув каблуками, сказал:

— Господин штурмбаннфюрер, извините, разрешите представиться, гауптман Фридрих Кранке.

Офицер остановился, вглядываясь в лицо Кранке, затем предельно холодно произнес:

— Штольц. Что вы хотели, гауптман?

— У меня сегодня небольшой праздник, а я совершенно один в этом городе, позвольте пригласить вас и вашу очаровательную даму к моему скромному столу.

Офицер вопросительно взглянул на даму, та повела плечами, предоставляя право решения ему, и ответил:

— Что ж, хорошо, в этот прохладный вечер мы не против согреться у камина. Надеюсь, в этом городе есть хороший коньяк?

— Благодарю вас, господин штурмбаннфюрер. Небольшая прогулка по набережной Немана — и мы окажемся в очень уютном баре при отеле, где я остановился. Там уже все готово. Прошу…

— Идите, гауптман, мы вас догоним… Как называется отель?

— «У моста».

— Хорошо, гауптман…

Все это время Фридрих краем глаза следил за женщиной. Она, казалось, внимательно слушала то, о чем он говорил. Или делала вид, что слушает?

Кранке жестом указал направление и шагнул в сторону набережной. Он не заметил, как эсэсовец кому-то, вышедшему из темноты аллеи, что-то тихо сказал.

Когда Кранке подходил к отелю, лихорадочно думая о том, как он разоблачит сейчас эту русскую, кто-то внезапно перегородил ему дорогу. Кранке увидел двоих мужчин в штатском.

— В чем дело?

— Ваши документы, господин офицер…

— Кто вы такие?.. — Кранке потянулся к кобуре, но вытащить пистолет не успел.