Итоги - Нил Шустерман (2019)

– Почти, – отозвался Моррисон. – Только пока плохо видит.

– Большинство тоновиков удалили свои наночастицы. Ты знал об этом? Мне кажется, это глупо.

Моррисон посмотрел на Набата, прищурив выздоравливающий глаз, чтобы получше его рассмотреть. Странно! Духовный лидер тоновиков называет их поведение глупым? Или это проверка? Должен ли он согласиться? Или наоборот?

– По-моему, для того, что ты говоришь, существует древнее слово, еще из лексикона людей Эпохи смертных, – сказал Моррисон. – Богохамство? Богохренство? Нет – богохульство! Вот как оно звучит.

Несколько мгновений Набат смотрел на него, после чего заговорил:

– Ты веришь, что Гипероблако разговаривает со мной?

Моррисон не хотел отвечать, но какое это теперь имеет значение?

– Да, верю, – сказал он. – Хотя и не хотелось бы.

– Отлично. Тогда дальше пойдет полегче.

Набат сел в кресло напротив Моррисона и заговорил:

– Гипероблако избрало меня не потому, что я тоновик. Я не тоновик. Оно избрало меня потому, что кто-то должен был быть избран. Хотя именно тоновики первыми поверили в меня. Моя внешность соответствовала их доктрине. Поэтому я и стал Набатом, Набатом во плоти. Самое смешное то, что когда-то я хотел стать агентом Нимбуса. А теперь я им стал, причем – единственным.

– Почему ты мне все это рассказываешь?

Набат пожал плечами.

– Хочется, и рассказываю. Разве ты не слышал? Набат может делать все что хочет. Почти как и жнец.

На мгновение между ними воцарилось молчание. Моррисон чувствовал себя крайне неуютно, чего нельзя было сказать о Набате. Тот смотрел на Моррисона, размышляя. Какие глубокие мысли рождались в сознании святого человека, который, в общем-то, святым не был?

– Мы не скажем Годдарду, что ты провалил свою миссию.

Этих слов Моррисон совсем не ждал.

– Что? – переспросил он недоуменно.

– Видишь ли, – пояснил Набат, – никто в мире, даже жнецы, не знает, кто такой Набат. Вчера ты подверг жатве четырех человек. Кто скажет, что среди них не было Набата? А если я вдруг исчезну, без всяких объяснений, все будет выглядеть так, будто тебе твоя миссия удалась.

Моррисон покачал головой.

– Годдард все узнает, рано или поздно.

– Рано или поздно – вот главные слова, – сказал Набат. – Но он ничего не узнает, пока мы сами не будем готовы все ему открыть. А до этого могут пройти и годы.

– Он поймет, что что-то пошло не так, когда я не вернусь.

– Ну что ж, он просто подумает, что тебя поймали и сожгли. И самое печальное то, что ему будет наплевать.

Моррисон не мог отрицать – Набат был прав. Годдарду наплевать. Абсолютно.

– Как я уже сказал, у Гипероблака в отношении тебя нет никакого плана, – сказал Набат Моррисону. – А у меня есть.

Грейсон понимал, что, делая свое предложение, он должен все взвесить абсолютно точно. Должен читать в душе этого жнеца так ясно, как не читал ни в одной другой душе. Если он ошибется в расчетах, последствия могут быть катастрофическими.

– В Эпоху смертных существовал обычай: в смутные времена различного рода правителей и духовных лидеров охраняли профессиональные убийцы. С таким я бы себя чувствовал гораздо спокойнее, чем с этими тоновиками, которые только по названию считаются охранниками.

Жнец недоверчиво покачал головой:

– Ты вышиб мне глаз, а теперь хочешь, чтобы я работал на тебя?

Грейсон пожал плечами.

– Глаз твой вылечен, и тебе нужна работа, – сказал он. – Или ты хочешь вернуться к Годдарду и сказать, что ты провалил миссию? Не думаю, что он будет рад такому известию.

– А откуда тебе известно, что, как только ты меня освободишь, я тотчас же не убью тебя?

– Потому что я не думаю, что ты настолько глуп, – усмехнулся Грейсон. – Быть личным жнецом Набата гораздо лучше, чем все, что тебе может предложить Годдард, и ты это знаешь.

– В глазах жнеческого сообщества я стану посмешищем.

Грейсон улыбнулся шире: