Итоги - Нил Шустерман (2019)

Поначалу Анастасия сочла безответственным и глупым предположение, что простой парик спрячет ее, но, поскольку никто и подумать не смог бы, что давно умерший жнец появится на вечеринке, и особенно – в диком неоновом парике, то лучшего укрытия, чем быть у всех на виду, нельзя было и представить.

– Это урок, который поможет вам в ваших исследованиях, – сказал Тенкаменин. – Лучше всего спрятано то, что лежит на виду.

Тенка был превосходным хозяином – каждого гостя он приветствовал лично и наделял всех иммунитетом направо и налево. Это было ошеломляющее и одновременно забавное зрелище, но Анастасии оно не вполне нравилось, и Тенка это заметил.

– Вам кажется, что я чересчур расточителен? – спросил он. – Ужасный гедонист и эпикуреец?

– Годдард любит устраивать такие вечеринки, – проговорила Анастасия.

– Только не такие!

– Вот как?

Тогда Тенка подозвал ее поближе, чтобы она могла лучше услышать его среди веселого праздника.

– Посмотрите внимательно на этих людей и скажите, что вы видите. Точнее, чего вы не видите.

Анастасия оглядела собравшихся. Люди плавали в многоуровневом бассейне, танцевали на балконах, все – в купальных костюмах и ярких вечерних нарядах. И здесь Анастасия поняла…

– Здесь нет жнецов!

– Ни одного. Отсутствуют даже Македа и Баба. Все гости – это члены семей тех, кого я подверг жатве за период, прошедший с прошлого полнолуния. Я приглашаю их сюда, чтобы они не скорбели в одиночестве, а веселились и радовались жизни. Ведь именно этого желали для них их ушедшие родственники. И здесь же я наделяю всех иммунитетом. После праздника я возвращаюсь в свои хоромы.

Тенкаменин показал на самое большое окно дворца, после чего подмигнул и повел рукой вправо, за пределы дворца, пока его палец не уткнулся в маленькую лачугу в самом углу принадлежащего ему участка.

– Это сарай для инструментов? – спросила Анастасия.

– Никакой это не сарай. Это – место, где я живу. Все комнаты во дворце предназначаются для таких почетных гостей, как вы, а также гостей не столь почетных, но таких, на кого я хочу произвести впечатление. Что же до моего, как вы сказали, «сарая для инструментов», то это полная копия дома, где я вырос. Мои родители верили в простоту. А мне нравились разнообразные сложности. Хотя в простой жизни и я нахожу огромное удовольствие, особенно по ночам.

– Уверена, они должны гордиться вами, – сказала Анастасия. – Я имею в виду ваших родителей.

Тенкаменин с сожалением вздохнул:

– Вряд ли. В отношении простоты они перешли всякие разумные границы. Они теперь принадлежат к тоновикам, и я с ними уже много лет не разговаривал.

– Мне очень жаль.

– Вы слышали, что у тоновиков был пророк? – спросил Тенка. – Он появился вскоре после того, как вы совершили свое глубоководное погружение. Тоновики говорили, что он был единственным, с кем разговаривало Гипероблако.

Тенка грустно усмехнулся.

– Естественно, его подвергли жатве.

Подошел официант с подносом креветок, чересчур больших, чтобы быть реальными, – вне всякого сомнения, это был продукт экспериментальных ферм Гипероблака. Как и всегда, у Гипероблака все получилось на отлично – креветки были еще вкуснее, чем казались.

– Как продвигаются ваши поиски? – спросил Тенкаменин.

– Продвигаются, – отозвалась Анастасия. – Сложность в том, что Гипероблако соединяет файлы самым странным образом. Допустим, я извлекаю образ марсианской колонии, а он ведет меня к детскому рисунку Луны. Или читаю доклад с орбитальной станции «Новая Надежда», который оказывается через ссылку связан с обедом, который заказал жнец, о котором я никогда не слышала. Данте…

– Данте Алигьери, верно? – уточнил Тенка.

– Именно так его и звали. А вы его знали?