Итоги - Нил Шустерман (2019)

– Это дела жнецов, – ответило Гипероблако. – Последнее их дело, но я все равно не имею права вмешиваться. Да если бы и смогло – это не по моей части. Я заглянуло в сердца этих наночастиц и не обнаружило там ничего. Ни сознания, ни совести, ни сострадания. Они чрезвычайно эффективны, но абсолютно бесстрастны. И их единственная цель – убивать пять процентов населения Земли пять раз в течение века.

– Так то, что происходит сейчас, закончится?

– Конечно, – ответило Грейсону Гипероблако. – Нынешний кризис пройдет, и в течение последующих двадцати лет никто не умрет. А потом будет очередной кризис. Потом – еще.

И, хотя все это звучало страшновато, сама математика смерти была не столь пугающей. Люди, рожденные сегодня, имели шансы дожить до ста лет с вероятностью в семьдесят процентов. Вероятность дожить до двухсот составляла шестьдесят процентов, а до трехсот – сорок шесть. Количество населения находилось под контролем, и почти все имели возможность жить здоровой и счастливой жизнью.

Пока не умирали.

Было ли это лучше, чем раньше, когда контроль осуществляли жнецы? Неизвестно. Грейсон полагал, что все зависело от личности жнеца. Хотя это уже не имело значения, поскольку жнецы оказались не у дел и официально лишились работы.

– В некоторых местах убийства продолжаются, – сообщило Гипероблако Грейсону, уже не используя слово «жатва». – Некоторые жнецы не могут отказаться от прежних привычек и убивают людей, которые не умерли от болезни. Конечно, я восстанавливаю убитых, а жнецов отправляю на реабилитацию. Им нужно найти в этой жизни новую цель. Довольно многие уже вписались в новые условия существования, и мне это нравится.

Грейсон и Джерико предпочли пока остаться на атолле. На большинстве островов почти ничего не сохранилось – ни домов, ни иных сооружений. Вскоре дикая жизнь и растительность овладеют руинами, но были на Кваджалейне и острова, где так ничего и не было построено. Оставался в их распоряжении полупустой отель на острове Эбадон, самом западном из островов атолла, на котором не было сооружено ни одного корабля. Кваджалейн постепенно становился местом паломничества туристов, которые своими глазами пожелали увидеть следы одного из самых грандиозных событий Эпохи, увы, уже не бессмертных. А кроме того, на остров устремились и тоновики, чтобы прикоснуться к «великому камертону» – так они величали антенну передатчика, торчащую из старой ракетной шахты.

Грейсон всерьез раздумывал – а не найти ли ему работу в отеле. В отличие от Анастасии и Жнеца Люцифера, он все это время оставался инкогнито, и никто не смог бы опознать в нем Набата. После всего, что он видел и пережил, его вполне удовлетворила бы самая простая жизнь в роли гида, клерка или пилота водного такси. Но только не гостиничного посыльного – ему осточертели старинные униформы.

Но он также понимал, что ему придется внести изменения в сами основы своего существования. И одно дельце нужно было провернуть непременно. Гипероблако знало его настолько хорошо, что наверняка понимало, о чем он поведет речь.

Через две недели после того, как корабли стартовали, а бриллианты в жнеческих кольцах разрушились, Грейсон взошел на пустой стартовый стол и надел наушник. Взошло солнце. Передатчик был выключен, и все помехи исчезли. Слепая зона теперь было полностью под контролем Гипероблака, и ничто не было от него скрыто.

– Гипероблако! – начал Грейсон. – Нужно поговорить.

Мгновение Гипероблако молчало и, наконец, отозвалось:

– Слушаю тебя, Грейсон.

– С того дня, когда ты вновь стало со мной говорить, я разрешил тебе использовать меня по своему усмотрению.

– Было такое, и спасибо тебе за это.

– Но Джерико ты использовало без ее разрешения.

– Это было необходимо, – сказало Гипероблако. – И я искренне сожалею об этом. Разве я недостаточно покаялось?

– Достаточно. Но есть некие последствия. А они касаются важных вещей.