Итоги - Нил Шустерман (2019)

Год Хищника стал прошлым, начался Год Альпийского Козла. Но мост – или то, что от него сохранилось, – не знал различий между двумя этими названиями.

Мост был наследием иной эпохи. Огромное сооружение, в котором воплотилась вся мощь тогдашней инженерной мысли, он жил в сложное и напряженное время, когда люди, сводимые с ума нечеловечески интенсивным дорожным движением, в ярости рвали на голове волосы и раздирали одежды.

В Эпоху бесмертных все стало проще, но в один прекрасный момент напряжение и всякого рода сложности вернулись, словно прошлое решило отомстить настоящему за будущее. А интересно, что еще из прошлого могло вернуться в настоящее?

Большой подвесной мост был назван в честь великого итальянского путешественника Джованни да Верраццано. Он стоял на самом подходе к Манхэттену, который так уже не именовался, поскольку Гипероблако нашло для Нью-Йорка иное название – Ленапе, по имени индейского племени, которое продало эту местность голландцам многие столетия назад, и те построили в устье Гудзона город Новый Амстердам. Англичане забрали тот город у голландцев, а только что образовавшиеся Соединенные Штаты – у англичан. Но теперь все эти нации исчезли, и Ленапе стал городом для всех – мозаика музеев и роскошных парков с вознесенными эстакадами аллей, которые, словно ленты, опоясывали башни небоскребов. Город надежды и истории.

Что касается моста Верраццано, то он перестал исполнять свой изначальные функции много лет назад. Так как никому в Ленапе уже не нужно было сломя голову каждый день нестись из одного места города в другое, а удивлять величественными сооружениями на въезде было уже некого, было решено из всех средств, с помощью которых можно было бы попасть в Ленапе, оставить в рабочем состоянии только паром. Поэтому многочисленные мосты были закрыты, а туристы, желавшие посетить Ленапе, должны были, подобно древним иммигрантам, ищущим в Нью-Йорке лучшей жизни, проплыть по проливу, разделяющему Лонг-Айленд и Стейтен-Айленд, где их встречала гигантская статуя, по-прежнему носящая имя статуи Свободы, – с тем лишь отличием, что позеленевшая медь этой визитной карточки Ленапе была заменена на сияющее золото, а ее факел украшен рубинами.

Плоха та медь, что не мечтает стать золотом, а стекло – рубином, – произнес последний мэр Нью-Йорка незадолго до того, как освободил свой пост и передал бразды правления Гипероблаку.

И добавил:

– Пусть славу и красу нашего города венчают рубины в золотой оправе.

Но перед тем, как туристам увидеть мисс Свободу и сияющие небоскребы Ленапе, им необходимо было проплыть между двумя величественными пилонами бывшего моста Верраццано. Центральный пролет моста, оставленный без присмотра и ремонта, рухнул во время шторма еще в те времена, когда Гипероблако не владело навыками смягчать удары стихии. Но монолитные арки на обоих берегах пролива сохранились. Гипероблако сочло их абсолютную симметричность приятной для глаза, а потому создало специальные бригады, которые отвечали за поддержание остатков моста в чистоте и порядке. Арки и пилоны были выкрашены в цвет приглушенной перламутровой лазури, которая один в один соответствовала цвету затянутого облаками неба – фантастическое по своей красоте архитектурно-ландшафное решение, где нечто совершенно выдающееся вписывается в невзрачное окружение как его естественная деталь.

Шоссе, выходящее на западную арку, не погибло вместе с упавшим пролетом, а потому у туристов все еще есть возможность прогуляться по тому самому куску дороги, где в древности автомобили Эпохи смертных мчали своих пассажиров к замечательной точке под аркой, откуда на расстоянии можно было обозревать великий город.