Сердце Абриса - Ефиминюк Марина Владимировна

Он бил его, яростно и с наслаждением, чувствуя приятную боль в кулаке. Слишком долго Йен пользовался расположением наследника. Они делили комнату в интернате для паладинов,и Гленн считал, будто ад, через который им вместе пришлось пройти, когда нормальных мальчишек превращали в моральных уродов с философией абсолютной безнаказанности, позволял ему переступать черту.

   Не иметь большого ума и развлекаться, как в восемнадцать, несмотря на непоправимо беременную подружку, которая никогда не станет женой – не грех. Своровать во время общей трапезы часы у приятеля, пусть и наследника Вудсов,так себе глупость. Насильно вытащить из Тевета создательницу артефакта после того, как провалились мирные переговоры – оплошность потяжелее. Узнают, накажут. Как будто всем по восемнадцать. Может,даже на пару месяцев oтберут фамильяры.

   Вот только они давно не подростки, и переговоры с Теветом ни при чем…

   И он колотил. За то, что проклятый говнюк посмел замарать грязной магией кристально чистый дар Валерии, рвал пижаму,трогал руками нежное тело, к которому сам Кайден не смел прикоснуться. Стоило вспомнить белое как простыня лицо, хрупкую девичью фигуру на большой кровати в знахарском доме, воспаленную руну «знание» на узкой красивой ладони, как перед глазами вставала красная пелена.

   «Как, говоришь,тебя зовут?» - она едва держалась на ногах, но все равно умудрилась произнести четко, на чистейшем абрисском языке. С уқором в ңевозможно взрослом голосе. Она винила его. Проклятье. Он сам винил себя за то, что не сумел оставить в Тевете часы. Забрал, но не позаботился о светлом артефакте. Гребанный фетишист!

   Хотелось убивать. Выпустить зверя… Но Кайден сдерживал магию и просто бил, по–мужски, превращая лицо противника в кровавое месиво.

   - Кайден, остановись! – завизжала девица с постели. - Прекрати! Он уже без сознания…

   Разум победил. Тяжело дыша, Кайден выпрямился. Огляделся. Девица на кровати, натягивала на голое тело простыню и тряслась, как осиновый лист. Говнюк сначала измарал светлую девочку из Тевета, а потoм решил поиметь бывшую любовницу Вудса. Мило. Очень по-дружески.

   - Тебе не противно, когда он тėбя трогает?

   - Ты же бросил меня, зачем теперь врываешься?! Что за приступ ревности, Кайден Николас Вудс?!

   Он развернулся, чтобы выйти и вернуться в дом знахаря, где прямо сейчас боролась за жизнь Валерия, но рядом с ухом просвистела ваза и со звоном влетела в стену…»

   Кайден резко вскочил с кровати, неожиданно осознав, что звон разбитой вазы был реальным. Вмиг оказавшись рядом с дверью, он вышел в кабинет и замер, в первую секунду решив, что над ним издевалось подсознание.

   Новичок из молоденьких паладинов, принятых в замок только прошлой осенью, крепко держал за волосы Валерию. У нее была разбита скула, на шее мальчишки краснел четкий отпечаток женских пальцев. Сон, воспоминания, реальность – смешалось все. История повторялась. Но в этот раз удушающее чувство ярости отступило, осталось только ледяное желание убивать.

   - Эта нoвая артефакторша, не черная ведьма! – прогавкал щенок, ткнув пальцем в Валерию. – Она двуликая!

   Разведав чужой секрет, он подписал себе смертный приговор.

   Кланы давно готовили бочки с магической взрывчаткой, чтобы взорвать Вудсов, и только ждали, когда кто-нибудь выбьет искру. Двуликий маг в Белом замке – отличный повод взорвать Абрис к чертям собачьим… Однако Кайден никогда не поддавался самообману. Он прекрасно понимал, что плевать хотел на проблемы с другими кланами.

   В следующую секунду наследник уже стоял за спиной парня. Их учили убивать по-разному: быстро, медленно, одним движением или доставляя җертве мучения. Проклятый Гленн любил смаковать чужую боль, Кайден ненавидел.