Тень зверя - Ольга Аро (2021)

И увидела только лихорадочный блеск сквозь муть дурмана и расширенные зрачки, сливающиеся с чернильной радужкой.

Потерявший себя. Нет, это не Раза, которого она знала. Не наместник, Первый в своем городе.

Жалкий, скулящий пес, а не дикий зверь.

Вэл поймала его вздох, хриплый, умоляющий полустон, разглядела мольбу в мертвенно-бледном лице с запавшими, единственно живыми глазами.

Всматриваясь в самую глубину блестящих радужек, Вэл пыталась увидеть каплю прежней холодности, силы — то, что она привыкла наблюдать в звере, который завладел ее жизнью. Всматривалась, искала — и не находила.

И все же это был он. Раза.

Пес, смотрящий на нее, и был Раза. Скрывая себя день за днем, проживая свою жизнь, не показывая себя настоящего, — он умел только так. Умел любить, как нес, умел заботиться, как зверь, — и не существовало его другого.

Подобравшись так близко, стоя на самом краю, Вэл увидела самую суть.

Сильный Раза — так ты назвала меня? Тебе всегда нравилось видеть меня таким.

Раза был прав. Вэл слишком привыкла видеть его жестоким и непоколебимым: не зверем даже, а демоном в обличье человека. Может быть, поэтому он стал таким для нее?

Но сейчас, скорчившись у ее ног, вцепившись пальцами в ее худые колени, вжимаясь губами в ткань штанов, Раза как никогда был похож на человека. Не на зверя, а на обыкновенного человека: сломленного, раздавленного, таящего в сердце невыносимую боль.

Жестокость богов не знала границ.

Вэл не выдержала.

Она вымученно застонала, признавая поражение, и потянулась вперед, дрожащими пальцами зарываясь в густые волосы. Не опустилась — рухнула на колени, обвивая руками черноволосую голову, прижимаясь щекой к чужой щеке.

— Ты убил моего друга. — Она собрала остатки самообладания и выдала единственную фразу, звучащую пусть пусто, зато дающую ей последний шанс остаться собой. — Я не могу… слышишь, Ра… Ты убил…

Голос задрожал, а грань уже, казалось, была так явственно близка. Не верилось, что все по-настоящему. Не выдумка, не сон, а жестокая, выворачивающая наизнанку явь.

Так не должно было быть. Не сегодня. Никогда.

— Скажи мне, — послышался глухой горячий шепот у самого уха, и мольба, сквозившая в нем. — Пожалуйста. Скажи, Вэл.

Раза дотронулся пальцами до поникших плеч и осторожно погладил. Провел носом по линии скулы, щекоча волосами, губами коснулся уголка рта и замер, обдавая теплым дыханием.

Вэл затряслась всем телом. Безвольная ладонь скользнула по его волосам, огладила шею, дотронулась до ключиц. Пальцы подцепили серебряную цепочку, сжались, рванув на себя.

Раза зашипел от боли, противясь, но Вэл была неумолима.

— Обещай мне, Раза, дай мне свое слово, — выговорила она тихим шепотом, стискивая цепочку, заставляя ее впиваться в бледную кожу.

— Говори… — сказал он, губами касаясь ее щеки.

Вэл прикрыла веки, набираясь решимости. Немного, самую каплю выждала, а затем уверенно сказала:

— Ты никогда не поднимешь на меня руку. Никогда больше. Что бы ни случилось.

Раза застыл, запечатлевая поцелуй на ее скуле. Он замер, губами прикасаясь к коже, не дыша, будто превратившись в изваяние.

Когда он заговорил, Вэл не узнала его голос:

— Не наказывай меня сильнее, чем я сам наказываю себя. Тебе не нужно мое слово. Просто верь мне… — он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, — и не молчи, Вэл.

Вэл и не могла больше молчать. Даже если бы Раза приказал ей, она не смогла бы удержать в себе слова, рвущиеся наружу, царапающие горло, колющиеся на языке.

— Ненавижу тебя, — прошептала она, губами касаясь мочки его уха, и зажмурилась, легко кусая нежную кожу шеи. — Ненавижу, потому что могу любить только тебя, ублюдок. Ненавижу тебя за это — за то, что заставляешь переступать через себя, заставляешь быть такой же, как ты. Такой же тварью.

— Повтори, Вэл, — хрипло, чуть слышно, вновь умоляя, задушенно простонал Раза.