Крылья феникса - Ирина Матлак (2021)

Именно поэтому аэллине и нужна ниллэ. Чтобы после каждой такой ночи передавать ей свою боль — нестерпимый, не поддающийся лечению жар, который угасает лишь спустя несколько часов. Как правило, у фениксов не рождается больше двух детей. Когда появляются наследники, у ниллэ есть два пути: остаться обычной фрейлиной при аэллине или уйти. И в том и в другом случае она будет жить в достатке и роскоши, но все же большинство выбирает первый вариант. Приближенность к семье феникса дает огромные привилегии, открывает доступ в императорский дворец и позволяет вращаться в высших кругах.

— Простите, — в какой-то момент перебила леди Нейль Алекса, — неужели все девушки на это соглашаются? Я не слышала, чтобы институт покидали по своей воле. Поступая сюда, я, например, знала об обязанностях ниллэ только в общих чертах, некоторые важные детали мне известны не были. Зачем мне, и так обладающей нормальным материальным положением и высоким статусом, на все это соглашаться?

Уголки губ леди Нейль едва заметно приподнялись.

— Что ж, это разумный вопрос, хотя впредь попрошу меня не перебивать. Если желаете что-то сказать, поднимайте руку.

«Прямо как в школе», — подумала я, одновременно желая получить ответы на вопросы, которые задала Алекса. У меня появились точно такие же.

— Дело в том, что во время аэльникса феникс передает жене часть своего света. Вы никогда не задумывались, почему все фениксы выглядят не старше сорока лет, как и их избранницы?

«Я-то уж точно не задумывалась, — промелькнуло в мыслях. — Просто потому, что и в глаза-то их до недавнего времени не видела!»

— В среднем фениксы живут около двухсот лет, — продолжила леди Нейль. — И они практически не стареют — этому как раз способствуют их уникальные искры. Передавая часть света своей аэллине, феникс делится с ней и своим долголетием, и продлением молодости, сам при этом ничего не теряя. А аэллины, в свою очередь, часть этого света передают ниллэ вместе с болью — небольшую, конечно, но ее достаточно, чтобы значительно продлить и молодость, и жизнь.

В повисшем молчании отчетливо улавливалось изумление. Такого никто из первокурсниц точно предположить не мог.

— Так что, как видите, — вновь нарушила тишину леди Нейль, — оно того стоит.

Внезапно Эмбер подняла руку и, когда декан дала позволение говорить, спросила:

— Леди Нейль, скажите… а вы ведь тоже бывшая ниллэ?

Лицо декана посуровело:

— Запомните раз и навсегда, юная леди: спрашивать о таком — верх неприличия. Как вы уже поняли, ваша профессия косвенно соприкасается с интимной частью чужих жизней. Обсуждать это не принято. Но в качестве исключения отвечу на ваш вопрос — да, я была ниллэ, как и многие преподаватели института.

«Так вот почему они все выглядят так молодо!» — подумала я, глядя на леди Нейль и вспоминая директрису, возраст которой не сумела определить даже приблизительно.

Вслед за магией и обязанностями нас ожидала пара по истории, где пожилой преподаватель рассказывал о существовании Артогана до падения империй. В общем-то в основном информация была общеизвестной, преподаваемой еще в школе, но сейчас магистр подавал ее немного иначе, более подробно и глубоко освещая тему. К концу пары голова пухла от нескончаемых дат — магистр Дахшан, кажется, испытывал к ним особую любовь.

После истории наступило время обеда, и все заспешили в столовую. Я решила изменить тактику и, наоборот, прийти под конец обеда — пусть самое вкусное разберут, зато хоть поем спокойно. За обедом следовала боевая магия, которую я ждала с особым волнением. Да что там с волнением — от нервов хотелось грызть ногти, чего отродясь не делала!

Для занятий боевой магией нам была выдана специальная форма. И, чтобы не терять времени даром, я отправилась в нашу с Санди комнату, чтобы оставить там учебники и заодно переодеться.