Грань времени - Райса Уолкер (2014)

Когда я оборачиваюсь, Кирнан стоит в нескольких шагах от стабильной точки «Кухня Кэтрин», которую я перенесла на его ключ, когда видела его в последний раз. На нем простая белая рубашка и джинсы. Если не обращать внимания на ключ ХРОНОСа, висящий у него на шее, он вполне мог сойти за типичного парня двадцать первого века.

Он одаривает меня улыбкой.

– «Ливай Страусс»[9], лучший друг путешественников во времени с 1876 года. А может, и раньше, я точно не знаю. Я получил их в 1876 году.

– Повезло тебе. Но я почти уверена, Кэтрин бы сказала, что путешественнику во времени неподобающе носить джинсы до 1960-х годов.

Я соскальзываю на пол и протягиваю руку под столом, чтобы обнять Дафну.

– Все в порядке, Даф. Мне жаль. Я совсем забыла, что Кирнан прибудет с ключом. Хочешь вернуться на улицу? Я оставлю тебе свои корочки от пиццы.

Она начинает вилять хвостом и направляется к двери, держась на приличном расстоянии от Кирнана.

– Дафна обычно рада гостям, – говорю я, закрывая за собой дверь. – Она просто не в восторге от медальонов.

– Я еще не встречал такого пса. Кошки просто пялятся, когда пользуешься ключом. Некоторые из них даже подходят ближе, пытаясь рассмотреть. Собакам от этих проклятых штуковин ничего не нужно, что, на мой взгляд, делает их более мудрыми из двух существ. – Он оглядывается по сторонам, и его ноздри слегка раздуваются, он принюхивается.

– Ты голоден?

Он снова принюхивается.

– Пицца? Пепперони, если я не ошибаюсь.

– Если точнее, пепперони с беконом. Твой правнук выбирал.

– Рад слышать, что у мальчонки хороший вкус.

Мы берем несколько кусочков, и я убеждаю его попробовать немного салата, на который он смотрит с подозрением.

– А что это за белая штука?

– Белая штука, – говорю я, доставая из холодильника две бутылки содовой, – это фета. Греческий сыр. А черная штука – это оливки. Они тоже греческие. А эта зеленая штука…

– Очень смешно, Кейт, – говорит он, когда мы протискиваемся в обеденный уголок. – Знаешь, я почти всю жизнь прожил на ферме, и хочешь верь, хочешь нет, но мы выращивали эту зеленую штуку.

Мы оба поднимаем взгляд, когда Кэтрин, Коннор и папа входят в кухню. Кирнан пытается быть вежливым и встать, но я сижу на краю скамейки, а он прижат столом, поэтому самое большее, что он может сделать, это привстать наполовину, что выглядит ужасно неудобно.

Я хватаю его сзади за рубашку и усаживаю обратно на скамейку.

– Папа, Коннор, это Кирнан. Кэтрин, вы уже встречались.

– Однако за последние тринадцать лет он сильно изменился, – говорит она. – И, подозреваю, я за последние пять десятилетий изменилась еще больше.

Кирнан возвращает ей улыбку:

– Я рад снова вас видеть.

Папа делает шаг вперед и пожимает Кирнану руку:

– Очень приятно с тобой познакомиться.

– Это честь для меня, мистер Келлер.

– Просто Гарри, пожалуйста. Ты спас жизнь моей дочери, так что, я думаю, мы можем обойтись без формальностей.

Я редко видела, чтобы Кирнан краснел, но сейчас он краснеет, а после кивает.

– Значит, Гарри. Рад познакомиться с вами.

Коннор следует примеру отца и делает шаг вперед, чтобы пожать Кирнану руку:

– Меня зовут Коннор Данн. А вы можете называть меня мистер Данн.

В глазах Коннора мелькает озорной огонек, и я полагаю, что он шутит. Но имел ли он это в виду или нет, Кирнан смеется.

– Черта с два я это сделаю, сынок. Тебе нужно проявлять должное уважение к старшим, иначе я отведу тебя за сарай и хорошенько выпорю.

Коннор фыркает.

– Сарая у нас нет, но мне бы очень хотелось посмотреть, как ты это сделаешь.

Я просто качаю головой, глядя на них двоих, и продолжаю жевать свою пиццу и салат, пока Кэтрин, Коннор и папа достают свою еду.

Когда чавканье немного утихает, я раздаю всем распечатки.