Важное время - Владимир Привалов (2021)

Тогда стражник не понял, почему это чужак должен что-то строить в его крепости. Но сейчас, разглядывая груз на крыше, Дерах начал понимать, что имперец ему достался непростой, и молча кивнул в ответ.

Веселые воины погрустнели, оглядывая тяжелые мореные брусья. Один вид здоровенного колеса на крыше приводил в уныние. Однако глаза боятся, а руки делают – и вскоре знаменитую повозку благополучно разгрузили. Но и разгруженная, она не пролезала в ворота, это было видно невооруженным глазом. Наломавшиеся воины злорадно ухмылялись и смотрели на чужака и черных охранников, не сдвинувшихся с места, чтобы помочь молодым стражникам таскать деревяхи с опасно жужжащими бочонками. Имперец, не замечая насмешливых взглядов, обошел повозку вокруг и, подойдя к воротам, велел:

– Немой! Уводи мулов!

Возничий бросился распрягать животных, которых пугала суета вокруг.

– Дерах! Найдутся у тебя катки?

– Катки? – переспросил старший стражник, догадываясь, куда клонит чужак.

– Ага. Бревна – с мой рост, одинаковой толщины.

С гарнизона Декуриона пот лил градом, но они сняли-таки колеса с повозки, а потом аккуратно, на длинных жердинах, опустили дом на катки. Закатить сам дом оказалось плевым делом. Катить дом дальше по узеньким извилистым улочкам на самый верх, к крепости, не имелось ни малейшей возможности, и его пристроили тут же, рядом с воротами.

Едва покончили со знаменитой повозкой, как к Дераху подъехал черный охранник. Оглаживая бороду, он произнес, не слезая с коня:

– Павыление гаспадына сполнилы. Его, – и он ткнул пальцем в Аскода Гворфа, – привезлы. Ты ждал?

Дераху, узнавшему о чужаке совсем недавно, имперец и даром был не нужен. Но не объяснять же это охраннику главы Хранителей? Дерах молча кивнул.

– Хараше-о, – развернулся охранник. – Мы уизжаым.

– Куда? – вскинулся Дерах. Не больно-то и нравились ему черные бородачи, но не отпускать же гостей на ночь глядя! Дерах возглавлял стражу Декуриона и всяких людей повидал. С самим даном Роконом и танасом Гимтаром ненастными зимними вечерами, бывало, пиво пил! Он знал, как разговаривать с такими гордецами.

– Стыд падет на мой род, если я отпущу в ночь таких славных воинов, что послала мне Матерь Предков! – сказал в спину горцу Дерах. Тот остановил коня и обернулся. Дерах добавил по-простому: – Куда спешить, коней пожалейте.

– Гаспадын сказал: в Пайгалу патом идты, – задумчиво сказал горец.

– Не в ночь же по кручам? Сгинете, – сказал Дерах.

Если бы перед ним стоял кто другой, он поднял бы собеседника на смех: в эти дни все спешили с гор вниз, идти вверх уже поздно – слишком опасно. Неизвестно, кто успеет раньше – путник или снег. В эту пору до Пайгалы можно и не успеть. Но Дерах и впрямь неплохо разбирался в людях. Он попробует втолковать это бородачам позже, когда они отведают по кружке-другой свежего пива из бочонка, оставленного в подарок пайгалами.

Грозный собеседник негромко пробормотал под нос что-то по-своему, поскреб макушку и поклонился:

– Для нас чъесть быт твоим гостэм.

Вдруг его лицо отвердело. Дерах обернулся и увидел подходящего имперца. Тот услышал последние слова бородача и улыбнулся.

– И для меня честь быть твоим гостем, уважаемый Дерах. Мне не терпится дойти до крепости. – Он кивнул в сторону твердыни, оседлавшей верхушку скалы.

Бородачи спешились, передав коней конюху: здешние улочки так узки и опасны, располагаясь уступами вдоль склона, что идти по ним можно только пешком. Они двинулись, и имперец с интересом разглядывал стены домов и входные двери, выходящие на дорогу. Когда они повернули, поднимаясь по уступу выше, чужак замер, присматриваясь то вверх к твердыне, то вниз. Он попрыгал на месте, прислушиваясь.

– Мы идем сейчас по крышам тех замечательных домов, мимо которых только что прошли? – ухватив Дераха за локоть, спросил чужак.

– Да, – кивнул Дерах. – Места мало. Так издревле повелось.